Сто чудес. Венди Холден

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ должно быть, я доехала на трамвае до нашего дома возле четырехэтажного отеля девятнадцатого века «Флора», в районе Винограды, куда мы с Виктором часто ходили пообедать, пока его не снесли, чтобы освободить место для торгового центра и станции метро. Я не помню ничего особенного до того момента, как свернула на нашу улицу и увидела машину скорой помощи у дома с распахнутыми задними дверцами. Я поторопилась и у входной двери столкнулась с врачом, которого видела утром.

      – Где вы были, госпожа Ружичкова? – воскликнул он, явно возбужденный. – Мы ожидали вас.

      – Почему? В чем дело? – спросила я, опасаясь за мать.

      – Дело в вашем рентгеновском снимке, – объяснил врач. – Вас немедленно нужно госпитализировать.

      – Но почему?

      – Мой дорогой товарищ, у вас сломана спина.

      Чемодан, приземлившийся на меня после моего падения на пол вагона, разбил несколько позвонков. По словам доктора, мне повезло, что меня не парализовало. Я провела последующие три недели в больнице, лежа навзничь, со строгим указанием не двигаться, а затем еще несколько недель проходила в корсете.

      Величайшим счастьем было то, что повреждение позвоночника никак не сказалось на игре и, как и в 1945 году, я смогла восстановить здоровье. Болезнь не согнула меня, и я спешила домой к Виктору и маме. Еще одно чудо, за которое я благодарна, – Рождество с этими двумя людьми, которые были мне дороже жизни.

      2. Пльзень, 1927

      «ТРЕБУЕТСЯ нянька, умеющая петь, для шестимесячного младенца женского пола». Это объявление, размещенное моей матерью в 1927 году в пльзеньской газете, наверное, озадачило многих. Некоторые из тех, кто откликнулся, посчитали требование относительно пения пустым баловством, когда речь идет о шестимесячном младенце, но моя мать была непреклонна. Она говорила: «Ее прежняя нянька пела, и ей это нравилось».

      Доказывая, что я обладала необычно рано развившимся музыкальным слухом, мать держала меня на коленях во время бесед с кандидатками и просила их спеть. Когда они не попадали в ноту, я вопила так громко, что посредством исключения мать смогла подобрать нужную няньку. Мама говорила, что моя реакция на дурное пение была для нее первым знаком, возвестившим, что когда-нибудь я стану музыканткой.

      Несомненно, родители слишком баловали меня. Я была единственным ребенком в семье, и меня окружал достаток. Когда спрашивают, как бы сложилась моя жизнь, если бы не концлагерь, я отвечаю, что, вероятно, была бы невыносимым, испорченным ребенком. Моей матери Леопольдине, или Польди, исполнилось тридцать, когда я родилась, а моему отцу Ярославу Ружичке – тридцать четыре. Их брак, по традиции, устроила еврейка-сваха, shadchen, однако он был счастливым. Я никогда не видела такой безупречной пары супругов, как мои родители, преданные друг другу.

      Мама хотела изучать медицину, но вместо этого она держала лавку фарфоровых изделий в Добрише, а потом вела счета компании, изготовлявшей лаки и краски, прежде чем стать старшим секретарем на СКАЧАТЬ