Сто чудес. Венди Холден

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ из тени и сообщила, что директор приглашает меня на ужин после концерта.

      – Что? Это после того, как он обошелся со мной?

      – Он обязан пригласить вас на ужин, – ответила она. Понизив голос, добавила: – Так положено.

      Ничего не оставалось, как согласиться.

      Концерт прошел хорошо. А потом в ресторане гостиницы мы молча сидели с директором. Наконец он произнес:

      – Я нехорошо повел себя с вами, но вы должны понять – мне нелегко приходится, потому что я еврей.

      Глубоко вздохнув, я посмотрела ему в глаза:

      – Я тоже.

      Оглянувшись, он стал с подозрительностью изучать выражение моего лица:

      – Докажите.

      Я озиралась в полупустом ресторане, не зная, что сделать. На его лице не отразилось ничего, и я задрала левый рукав, чтобы показать ему татуировку, аккуратно наколотую мне в Освенциме безликим служащим в полосатой форме.

      Директор возразил:

      – Много у кого есть такие.

      Прежде чем я успела отреагировать, он нагнулся и прошептал:

      – Покажите ваш паспорт.

      Я порылась в сумочке и вручила ему документ, но он был разочарован: паспорт не указывал ни на что, кроме чешского гражданства. Бросив его на стол передо мной, директор приказал:

      – Скажите что-нибудь на идиш.

      Я чуть не рассмеялась. Мне было тридцать три года, и, хотя я кое-что знала на иврите, я никогда в жизни не говорила на идиш. Мои состоятельные и не слишком набожные родители водили меня в синагогу в Пльзене лишь по какому-нибудь важному случаю и на главные праздники. Мы были ассимилированной семьей, каждый год отмечали Хануку, но и Рождество тоже, со сверкающей елкой. Немногому на иврите я научилась от дедушки, распевавшего на семейных праздниках, но моими единственными знакомыми, кто говорил на идиш, стали люди из концентрационных лагерей в Терезине, Освенциме, Гамбурге и Берген-Бельзене.

      Мучительно напрягая память, я закрыла глаза, и в голове всплывали слова того времени, которое я так старалась забыть.

      – Meshuggeneh! – внезапно для себя самой произнесла я.

      – Так, и что это значит?

      – Сумасшедший?

      – А еще?

      – Kvetch? – припомнила я. – Кажется, это значит «жаловаться».

      Он кивнул.

      – А, и еще mensch, «хороший человек».

      Явно удовлетворенный директор впервые улыбнулся мне, и его лицо совершенно преобразилась.

      – Добро пожаловать в Киев, товарищ, – громко сказал он, протягивая увесистую лапу. – Мне не терпится познакомить вас со своей еврейской семьей.

      Я думала, он шутит, пока на следующее утро, когда я уезжала из Киева, не увидела его на вокзале с огромной толпой людей, которых он гордо представил мне как своих родителей, бабушку и деда, теть, двоюродных братьев и детей. Все они сгрудились вокруг меня, словно я была кинозвездой.

      – Я привел их всех пожелать вам счастливого СКАЧАТЬ