Последний заезд. Кен Кизи

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ воображаемый рычаг, и монета возникла на другой ладони.

      – …выпадает один большой. В двадцать пять раз счастливее.

      – Индейская арифметика, – пояснил Джордж. – Мы цивилизованные люди, мы понимаем, что так не бывает. С другой стороны, знаем, что так может быть. Лично я однажды целое Рождество играл в орлянку против этого чертова цента – и не выиграл ни разу.

      Я посмотрел на них с сомнением.

      – То есть в среднем, ты хочешь сказать?

      – Я хочу сказать – ни одного броска! Орел, решка, не угадал – проиграл. Этот чертов медяк никогда не проигрывает.

      – Никогда? Это невозможно.

      На лице у индейца мелькнуло что-то отдаленно похожее на тень улыбки.

      – Хочешь поспорить?

      – Поспорить? На что?

      – На мой золотой самородок – что из двадцати пяти раз не угадаешь ни разу. – Большим пальцем он щелкнул ко мне монету. – Подбрасываешь ты.

      Я поймал монету одной рукой и шлепнул на тыльную сторону ладони. Если я хочу завоевать уважение этих ветеранов, нельзя поддаваться на их блеф.

      – Играем, – сказал я. – Решка.

      Я поднял ладонь. При свете из окошка заблестел медный профиль индейского вождя. Я снова подбросил.

      – Один раз угадываю из двадцати пяти, и самородок мой, так?

      – Теперь из двадцати четырех.

      – Да, из двадцати четырех. Орел… а что я ставлю – на тот невероятный случай, если проиграю?

      Флетчер хихикнул. Лицо индейца ничего не выражало.

      – Что-нибудь такое же хорошее, – сказал он и посмотрел на мою руку. Монета лежала решкой. – Осталось двадцать три раза.

      Я сдался примерно на пятнадцатом. Устал слушать хихиканье Флетчера. Поэтому, когда мои ковбойские сапоги величественно шагнули из тамбура в вагон, они были на ногах другого ковбоя. Я шел в индейских мягких.

      Мы стояли и моргали при виде неожиданной роскоши: ковры, богатая отделка, охотничьи трофеи – как кабинет важного господина в особняке.

      – Черт, – огорчился Флетчер. – Это не общий вагон, это персональный вагон Оливера Нордструма.

      В вагоне плавал табачный дым и теснилась на удивление разношерстная публика: туристы, игроки, ковбои, парикмахеры и просто горожане. Большинство – у черной доски в другом конце салона, и толстый человек на возвышении записывал их ставки. Записывал мелом, пил шампанское и потел, как чайник. Официантка с бутылкой на подносе заменила ему пустой бокал полным. Она была то, что в Новом Орлеане называется «французская светло-желтая»[14]. Одета, как южная барышня, – в голубое шелковое платье с открытыми плечами и голубые ботинки на высоком каблуке со шнуровкой спереди. Наряд вполне сгодился бы для любого светского бала, если бы не кушак. Это было пестрое хулиганство – из попугайского оранжевого и павлиньего зеленого, завязанное узлом на талии. Женщина смеялась, наливала бокалы и взмахивала кушаком, как дерзкая цыганка, – пока СКАЧАТЬ