Конъюнктуры Земли и времени. Геополитические и хронополитические интеллектуальные расследования. Вадим Цымбурский

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ не маркировка, а маркированность как таковая, и в этом смысле несущественно, что именно представляет собою сакральная вертикаль над Россией – идею ли «Святой Руси вокруг Белого Царя», или образ «заветного отечества для пролетариата всех стран».

      Трудно вообразить более формализованное и опустошенное понимание цивилизации, а вместе с тем им закономерно подсказывается возвращение к формуле «вместо России» – трактовка сегодняшней страны с низложенными сакральными вертикалями как постцивилизационного образования, занявшего географическое место древнего северноправославного, а потом большевистского «острова». Что помешает заявить, будто это образование – «кадавр России» – живет затухающими остатками государственнических и культурных инерций, почти что обреченное раствориться в «тюрках и славянах», периферийных племенах иных цивилизаций? Так возникает зазвучавшая уже в «Пирамиде» покойного Л. М. Леонова тема евразийской Атлантиды, поднявшейся в XV–XVI веках над континентом и им поглощаемой вновь.

      Прорыв из жутковатого тупика «цивилизационного геополитизма» приоткрывается именно в связи с четвертым направлением программы, которое я сам бы назвал глубинно-психологическим обоснованием нашей геополитики. Возможность такого направления я осознал сравнительно недавно. Анализ ряда фактов, ранее вместе не связывавшихся и потому не оцененных, заставляет меня теперь отречься от любых претензий на метафору «острова России» как индивидуальное изобретение.

      Вот главные из этих фактов, разбираемых мною в статье «“От великого острова Русии” (к прасимволу цивилизации)»:

      • свидетельства арабских авторов с конца IX века о Северной Руси, первоначальном владении Рюрика и Олега, окаймленном болотами и реками, как об острове Ар-Русийа, возможно со слов славянских или хазарских информаторов;

      • высказывания некоторых русских авторов XVI века с псковскими или волоколамскими (то есть, возможно, с новгородскими) связями о «великом острове Русии» или «российском острове»;

      • относящиеся к тому же веку знаменитые тексты псковитянина Филофея, где Москва – Третий Рим – предстает уцелевшей сушей среди потопленного мира;

      • китежский и петербургский мифы города, скрывающегося в водах; мотив церкви среди Океана в Голубиной книге, претворившийся во множестве раскольничьих поверий, в том числе в «мифе Беловодья»;

      • китежанские мотивы в XX веке в литературе внешней и внутренней эмиграции, в том числе мотив затонувшего Третьего Рима у С. Булгакова; образ революционной России как «социалистического острова» в советской традиции; наконец, реминисценции мотива «России-острова» в русской литературе 1970–1990-х годов как в поэзии (Ю. Кузнецов), так и в прозе («Пирамида» Леонова, особенно «Одиночество вещей» Ю. Козлова).

      Под влиянием работ М. В. Ильина я склонен сополагать эти факты в свете давней гипотезы Шпенглера СКАЧАТЬ