Название: Война и мир. Том III–IV
Автор: Лев Толстой
Издательство: Эксмо
Жанр: Русская классика
Серия: Библиотека всемирной литературы (Эксмо)
isbn: 978-5-04-107907-9
isbn:
Солнце уже поднялось и весело блестело на яркой зелени.
Только что они выехали за корчму на гору, как навстречу им из-под горы показалась кучка всадников, впереди которой на вороной лошади с блестящею на солнце сбруей ехал высокий ростом человек в шляпе с перьями, и черными, завитыми по плечи волосами, в красной мантии и с длинными ногами, выпяченными вперед, как ездят французы. Человек этот поехал галопом навстречу Балашеву, блестя и развеваясь на ярком июньском солнце своими перьями, каменьями и золотыми галунами.
Балашев уже был на расстоянии двух лошадей от скачущего ему навстречу с торжественно-театральным лицом всадника в браслетах, перьях, ожерельях и золоте, когда Юльнер, французский полковник, почтительно прошептал: “Le roi de Naples”[10]. Действительно, это был Мюрат, называемый теперь неаполитанским королем. Хотя и было совершенно непонятно, почему он был неаполитанский король, но его называли так, и он сам был убежден в этом и потому имел более торжественный и важный вид, чем прежде. Он так был уверен в том, что он действительно неаполитанский король, что, когда, накануне отъезда из Неаполя, во время его прогулки с женою по улицам Неаполя, несколько итальянцев прокричали ему: “Viva il re!”[11], он с грустной улыбкой повернулся к супруге и сказал: “Les malheureux, ils ne savent pas que je les quitte demain!”[12]
Но несмотря на то, что он твердо верил в то, что он был неаполитанский король, и что он сожалел о горести своих покидаемых им подданных, в последнее время, после того как ему велено было опять поступить на службу, и особенно после свидания с Наполеоном в Данциге, когда августейший шурин сказал ему: “Je vous ai fait Roi pour régner à ma manière, mais pas à la vôtre”[13], – он весело принялся за знакомое ему дело и, как разъевшийся, но не зажиревший, годный на службу конь, почуяв себя в упряжке, заиграл в оглоблях и, разрядившись как можно пестрее и дороже, веселый и довольный, скакал, сам не зная куда и зачем, по дорогам Польши.
Увидав русского генерала, он по-королевски, торжественно, откинул назад голову с завитыми по плечи волосами и вопросительно поглядел на французского полковника. Полковник почтительно передал его величеству значение Балашева, фамилию которого он не мог выговорить.
– De Bal-macheve! – сказал король (своей решительностью превозмогая трудность, представлявшуюся полковнику), – charmé de faire votre connaissance, général[14], – прибавил он с королевски-милостивым жестом. Как только король начал говорить громко и быстро, все королевское достоинство мгновенно оставило его, и он, сам не замечая, перешел в свойственный ему тон добродушной фамильярности. Он положил свою руку на холку лошади Балашева.
– En bien, général, tout est à la guerre, à ce qu’il parait[15], – сказал он, как будто сожалея об обстоятельстве, о котором он не мог судит.
– Sire, – отвечал Балашев, – l’Empereur mon maître ne désire point la guerre, et comme Votre Majesté le voit, – говорил Балашев, во всех падежах употребляя Votre Majesté[16], с неизбежной.
Лицо СКАЧАТЬ
10
Король Неаполитанский.
11
Да здравствует король!
12
Несчастные, они не знают, что я их завтра покидаю!
13
Я вас сделал королем для того, чтобы царствовать не по-своему, а по-моему.
14
Очень приятно познакомиться с вами, генерал.
15
Ну что ж, генерал, дело, кажется, идет к войне.
16
Государь император русский не желает ее, как ваше величество изволите видеть… ваше величество. аффектацией учащения титула, обращаясь к лицу для которого титул этот еще новость.