Юмористические рассказы. Михаил Зощенко

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ многие граждане как шальные ходили и не знали, какой это праздник – масленица. И можно ли советскому гражданину лопать блины? Или это есть религиозный предрассудок?

      Как в других домах – неизвестно, а в нашем доме в 1919 году граждане сомневались насчет блинов.

      Главное, что управдом у нас был очень отчаянный. А с тех пор как он самогонщицу в № 7 накрыл, так жильцы до того его стали бояться – ужас.

      И помню, наступила масленица.

      Сегодня, например, она наступила, а вчера я прихожу со службы. И кушаю что было. А жена вытирала посуду полотенцем и говорит сухо:

      – Завтра, – говорит, – масленица. Не испечь ли, – говорит, – блинков, раз это масленица?

      А я говорю:

      – Погоди, – говорю, – Марья, не торопись, не суйся, говорю, прежде батьки в петлю. Праздник, – говорю, – масленица невыясненный. Это, – говорю, – не 1925 год, когда все ясно. Погоди, – говорю, – сейчас сбегаю во двор, узнаю как и чего. И если, – говорю, – управдом печет, то, – говорю, – и нам можно.

      И выбежал я во двор. И вижу: во дворе жильцы колбасятся. В страшной такой тоске по двору мечутся. И между собой про что-то шушукаются.

      Говорю шепотом;

      – Не насчет ли масленицы колбаситесь, братцы?

      – Да, – отвечают, – смотрим, не печет ли управдом. И ежели печет, из кухни чад, то вроде это декрета – можно, значит.

      Вызвался я добровольно заглянуть в кухню.

      Заглянул вроде как за ключом от проходного. Ни черта в кухне. И горшка даже нет.

      Прибегаю во двор.

      – Нету, – говорю, – граждане, чисто. Никого и ничего, и опары не предвидится.

      А тут, помню, бежит по двору управдомовский мальчишечка семи лет – Колька.

      Поманил я его пальцем и спрашиваю тихо:

      – Ребятишка, – говорю, – будь, – говорю, – другом. Есть ли, скажи, опара у вас или не предвидится?

      А мальчишечка, дитя природы, показал шиш из пальчиков и ходу.

      Отвечаю жильцам:

      – Расходитесь, – говорю, – граждане, по своим домам. Масленица, – говорю, – отменяется.

      А тут какой-то гражданин с восьмого номера надел пенсне на нос и заявляет:

      – И это, – говорит, – свобода совести и печати?!

      А я отвечаю:

      – Ваше, – говорю, – дело десятое. У вас, – говорю, – интеллигентный гражданин, и муки-то нету. А вы, – говорю, – вперед лезете и задаетесь.

      А он:

      – Я, – говорит, – не из муки, я, говорит, из принципа.

      Я говорю:

      – Мне это не касаемо. Встаньте, – говорю, – назад. Дайте, – говорю, – женщинам видеть.

      Ну, разгорелся классовый спор. А баба в споре завсегда визжит. И тут какая-то гражданка завизжала. А на визг управдом является.

      – Что, – говорит, – за шум, а драки нету?

      Тут я вроде делегатом от масс выхожу вперед и объясняю недоразумение граждан СКАЧАТЬ