Что ж, сегодня у него еще достанет сил выползти на свет, хотя бы из злости. И сил пережить эту ночь, последнюю ночь в году. А раз так, то почему бы хоть сегодня не отвлечься?
Но сегодня он на дежурстве. Он накрыл рукой бляху на груди. Надо снять. Смешно, что какая-то железяка помогает ему держаться. Но он уже и с этим смирился. Ничего, продержимся.
Он включил свет и чуть не ослеп. Усилием воли заставил себя отойти от выключателя, так сильно было желание погасить лампу и опять погрузиться в темноту.
Он прошел в ванную, открыл холодную воду. Плеснул в лицо, надеясь обмануть себя – дескать, холодная вода смоет усталость, которая ужом вьется вокруг депрессии.
Долго изучал себя в зеркале, искал признаки, которые бы его выдали. Но нет, обычный мужик, никаких особых знаков не отпечаталось. Немного усталые глаза, немного впалые щеки, но ничего из ряда вон выходящего.
Если и у окружающих будет такое же мнение, что ж, это его устроит.
Едва Нейт открыл дверь, как на него обрушилось веселье. И опять первым желанием было вернуться и забиться в свое логово, но он заставил себя двинуться вперед.
Отто и Питера он сегодня отпустил. Ешьте, пейте, веселитесь. У обоих были друзья и родные – те, с кем можно вспомнить былое. Нейт, наоборот, уже давно пытался стереть прошлое из своей памяти, и сегодняшний день в этом смысле ничем не отличался от всех других.
С тяжелым сердцем он спустился вниз.
Музыка играла на полную громкость. Вполне приличная музыка, лучше, чем он ожидал. В зале было битком. Столы сдвинули к стенам, чтобы освободить место для танцев, на радость посетителям. Потолок украшали гирлянды и шары, да и люди были одеты под стать обстановке.
Некоторые ветераны были в костюмах, которые Пич описала ему как аляскинский смокинг. Крепкие рабочие костюмы, вычищенные и отглаженные по случаю праздника. На некоторых даже были допотопные узкие галстуки с зажимом и, что самое смешное, карнавальные шляпы из бумаги.
Из женщин многие были в блестящих платьях и юбках, с забранными наверх волосами и в туфлях на каблуках. Он увидел Хопп, она нарядилась в фиолетовое вечернее платье и танцевала с Гарри Майнером – фокстрот? тустеп? Нейт в этом не разбирался. Роза сидела у бара на табурете, а рядом стоял какой-то мужчина – по-видимому, ее муж Дэвид. Он нежно гладил ее плечи.
Ей что-то сказала медсестра из приемного покоя, и она засмеялась. Потом подняла глаза на мужа. Встретилась с ним взглядом. Нейт видел, как между ними пульсирует любовь. Тепло, нежность. И почувствовал себя еще более одиноким и застывшим.
Ни одна женщина никогда не смотрела на него такими глазами. Даже в браке женщина, СКАЧАТЬ