СКАЧАТЬ
батальонами выбил противника с одноименного острова; 354-й отдельный пушечный артиллерийский дивизион приступил к методическому разрушению финских позиций у Нимпельды, Яннаволока и Красного Бора. Цемент мы у них отобрали, финны перестали строить большинство дотов из бетона, начали переделывать их на деревянно-земляные. Все артиллеристам меньше работы. Десятого апреля у нас произошел смешной случай: Саша возвращался из рейда и по дороге нашел почти полностью замерзшего финна. Тот был без сознания, но дышал. Видимо, был наблюдателем или снайпером, упал с дерева, потерял сознание и основательно обморозился. Рейд был неудачным, захватить «языка» не сумели, несли двоих раненых. Взяли на плащпалатку и этого. Понесли его отогревать и приводить в порядок, тут выяснилось, что это не финн, а финка. Саша всех выпроводил из блиндажа, позвал Женю, а сам раздел девушку и растирает ее водкой. Финка без сознания, Сашка, по доброте душевной, по трубочке залил ей около стакана водки. Пришла Женя, сделала ей укол, дала понюхать нашатырь. Та очнулась, и первое, что сделала, ухватилась за трусы. Потом увидела, что они на месте, лифчик тоже, а Саша ей пальцы на ноге растирает. Она как заверещит! Насилу Женя ее успокоила. Влитая водка развязала язык бедной девице, и она начала говорить много глупостей. Оказывается, все ей говорили, что первое, что с ней сделают русские, это изнасилуют, с извращениями. Правда, при этом сразу же предлагали себя в качестве реальной альтернативы. Для тренировки и обмена опытом. Она была дико удивлена, что этого не случилось, наоборот, оказывают ей помощь, потому что она уже простилась с жизнью и говорила, что видела какой-то свет впереди. Ее одели, намазали гусиным жиром все обмороженные места. У нее вывих голеностопного сустава, разбито плечо и голова. Сама из Хельсинки, православная и член «Лотта Свярд». Авиационный наблюдатель. Говорила она много, часто бессвязно, затем уснула.
– Ну, пусть спит! Жалко девчонку! – сказал Санька. Мы с Женечкой улыбнулись, Толик, Сашин посыльный, недовольно пробурчал что-то, но достал еще одну шинель и накрыл девушку. Сам расположился у выхода из блиндажа. Уходя, я предупредил часового, что пленный внутри и не связан.
– Да не беспокойся, Максим. Она еще пару недель на ногу встать не сможет, – сказала Женя.
Санька подружился с Хуун. Выносил ее погреться на солнышко, которое начало по-весеннему пригревать. Когда спали опухоли на носу и щеках, Хуун оказалась симпатичной, чуточку веснушчатой девицей с очень красивыми волосами. Длинные, почти до колен, густые, соломенного цвета. Общались они на финском, который Сашка хорошо знал, а с нами – с Женей и со мной – она общалась на немецком. Было видно, что между Сашей и Хуун что-то возникло, но… Вообще-то она – пленная. Но молодость разве остановишь! Спустя некоторое время Женя сообщила, что видела Сашу и Хуун целующимися в лесу. Я вызвал Сашу в штаб.
– Саш, ты сознаешь, что ты делаешь? Хуун – прекрасная девушка, но она военнопленная.