Жернова Победы: Антиблокада. Дробь! Не наблюдать! Гнилое дерево. Комбат Найтов

Чтение книги онлайн.

      – Посвети! Это лейтенант Иволгин, снайпер группы. А что за веревка в руке?

      – Он немца на ней тащил.

      – Еще дышит?

      – Дышит, и пульс есть. Вот только руку не разжать.

      – Несите так. А эсэсовца ко мне. Выполняйте, Миронов.

      Два человека подхватили плащ-палатку и потащили меня по ходам сообщения. Затем переложили на носилки и довольно долго несли. Несколько раз ставили их на землю, отдыхали, неторопливо переговариваясь между собой. Покурив, продолжали свой путь. Погрузили на машину и около часа куда-то везли.

      – Принимайте, товарищ лейтенант! Разведчик из осназ, из Москвы, лейтенант Иволгин.

      – А документы?

      – Какие документы, он с выхода. Все, что передали!

      – Винтовку не отдает!

      – Да, лейтенант наш, который его с нейтралки вытащил, тоже пытался ее забрать, но руку разжать не сумел. Комбриг из округа сказал, так несите.

      – На стол! Ранений нет, опухоль чуть ниже затылка, видимо контузия. Кровь из левого уха – видимо, повреждена перепонка. Наденька, морфин!

      Я почувствовал укол в левое предплечье, затем звуки стали отдаляться, перед глазами поплыли цветные пятна и полосы, сознание отключилось.

      Очнулся от звуков взрывов, удалось открыть глаза. Чужое тело плохо слушалось, команды не проходили. Невысокий деревянный потолок, металлическая койка, резкий запах карболки, гноя и крови. Лежу на спине, во рту противная сухость, очень хочется пить. Сильно болит голова. Попробовал пошевелить пальцами рук и ног. Вроде получилось. Сильно затекли мышцы. Взрывы слышались все ближе и ближе, надо было приподняться, так как обстрел продолжался. Рядом кто-то сильно стонал. Удалось скинуть ноги с кровати и сесть. Неожиданно сильно закружилась голова, и я почувствовал рвотный позыв. Видимо, вчера чем-то сильно приложило.

      – Ранбольной! Лежите! – послышался женский голос. У меня перед глазами появился белый халат, чьи-то руки положили меня обратно. Я что-то прохрипел, голоса не было совсем. Но, видимо, до женщины дошло, что я хочу пить, и она спустя несколько минут принесла эмалированную кружку с водой.

      – Спасибо! – сказал я хриплым низким голосом, после того как выпил всю воду. – Еще, пожалуйста!

      После этого я уснул, несмотря на продолжающийся вялый обстрел. Меня разбудили уже к обеду. Напротив, на табуретке сидел командир в форме РККА, с одиноким ромбом на петлицах.

      – Как себя чувствуешь, лейтенант?

      – Пить хочу.

      – На тумбочке. – Он смотрел, как я пью, затем помог поставить кружку обратно.

      – «Язык» ваш ценный, но сведения дал плохие. Я за тобой, здесь оставаться не стоит. Одевайся. Я пойду и оформлю бумаги, сейчас вернусь.

      Я оделся, хотя мотало меня крепко, медсестра помогла надеть маскировочный костюм. Вернулся полковник с винтовкой СВТ, он расстегнул командирскую сумку и вытащил из нее пачку документов, перелистал, нашел какой-то и протянул мне.

      – Положи в карман. До машины дойдешь?

      – Не знаю.

      – Сестренка, помогите ему.

      Меня довели до машины, на заднем сиденье были старший лейтенант и эсэсовец. Меня посадили рядом с немцем. Машина тронулась. На выезде успел прочитать название деревни: Огонек. Через четыре километра въехали в Нарву. Значит, сорок первый год. За Кингисеппом свернули на Волосово. Несколько раз останавливались, пережидая появляющиеся немецкие самолеты. Через три часа приехали в Ленинград на Дворцовую. За время поездки нас трижды останавливали для проверки документов, и я успел заглянуть в командирскую книжку. Зовут теперь меня Иволгин Максим Петрович. Отдельная разведрота Ленинградского военного округа. Специальность: снайпер. Сегодня 5 августа 1941 года. Немца группа взяла под Раквере. Танкист. Все, что удалось услышать.

      – Отвези лейтенанта в школу и возвращайся! – приказал комбриг водителю. Меня отвезли на Петровский остров, возле Большого Петровского моста в парке располагалась разведшкола ГРУ РККА. Водитель довел меня до медсанчасти, опять сделали какой-то укол, и я уснул. Разбудили ночью и попытались получить от меня сведения. Пришлось признаться, что ничего не помню. Что в голове осталась одна цифра: 08:00 07.08.1941. Дата и время начала наступления на участке Выру-Лаеквере. И что фашист ценный, надо обязательно довести. Группа осталась прикрывать отход. Письменные показания дать пока не могу, руки слушаются плохо.

      – Ладно, Максим, отдыхай, лечись, – сказал незнакомый командир. Сон, несмотря на уколы, не шел. Ситуация паршивая: никакой остаточной памяти Максима Иволгина не наблюдается. Люди все незнакомые, ни имен, ни фамилий, никаких сведений. Утром меня повезли СКАЧАТЬ