«Эта песня в душе моей сызмальства…». Леонид Терёхин

Чтение книги онлайн.

      Мой отец, кормилец и добытчик,

      труженик на службе и земле,

      рейс отмерив рельсами, обычно

      что-то вез всегда своей семье.

      Добывал для пропитанья средства.

      А себе отказывал во всем…

      Передал и мне он по наследству –

      быть всегда заботливым отцом.

      Из-под Вязьмы он из окруженья

      вырвался с дивизией своей

      и – во всем военном снаряженье –

      на полсуток в дом родной скорей.

      Воинскому долгу и гражданскому

      одинаково служить привык.

      С Минского шоссе к Волоколамскому

      в сумерках приехал напрямик.

      Он приехал на пустой грабарке, –

      грязь вокруг стекала по бортам.

      В качестве солдатского подарка

      нá зиму оставил лошадь нам…

      Я, проснувшись, пробирался в сени,

      по ступенькам я сбегал во двор,

      где дышала и хрустела сеном

      лошадь за поленницею дров.

      Затемно калитку открывая

      и глотая сумрак ледяной,

      вел на водопой ее, хромая,

      и она, хромая, шла за мной.

      На нее садился – и уздечку

      дергал я неопытной рукой,

      погонял на пруд или на речку –

      на обычный конский водопой.

      Ехал тихой ступью, ехал грунью,

      а потом переходил на рысь.

      Тяжело подковами из грунта

      лошадь высекала гроздья искр.

      А война – как стрелы по шелому –

      рядом на скрещении дорог!..

      Съедено всё сено – и солому

      лошадь выбирала из-под ног.

      На ногах стояла еле-еле –

      на исходе лошадиных сил…

      А потом мы эту лошадь съели,

      чтобы каждый до весны дожил.

      …И сегодня грусть мне душу гложет,

      на меня печально смотрит жизнь,

      словно эта раненая лошадь,

      и глаза ее – как две слезы.

      Сорок второго года

      памяти прочен запас.

      Формировалась рота

      из заключенных у нас.

      На привиденья похожи.

      Острые желваки.

      Робы из чертовой кожи.

      Чавкают башмаки.

      Лагерники со стажем,

      знавшие Колыму.

      Хлеб по-тюремному даже

      резали: «Это – кому?».

      У одного, что в сединах,

      дерзко спросил я, босой:

      – Ты по какой судимый –

      по пятьдесят восьмой?

      Значит, ты враг народа!

      – Ты СКАЧАТЬ