Хлеб с ветчиной. Чарльз Буковски

Чтение книги онлайн.

      – Хорошо, я уйду! Но я вернусь! Я вернусь и сожгу вашу помойку!

      Однажды мы были в магазине. Я с матерью стоял в стороне, пока отец орал на служащего. К нам подошел кассир и спросил:

      – Кто этот ужасный мужчина? Каждый раз, когда он появляется здесь, разгорается скандал.

      – Это мой муж, – ответила мать.

      Еще я помню другой случай. Отец работал молочником. Рано поутру он развозил молоко. Однажды он разбудил меня еще до рассвета:

      – Вставай, я хочу тебе кое-что показать.

      Я вышел за ним из дома – в пижаме и домашних тапочках. На улице было еще совсем темно, светила луна. Мы подошли к его повозке. Лошадь стояла очень тихо, будто спала.

      – Смотри, – сказал отец и вынул из кармана кусочек сахара.

      Он положил его себе на ладонь и протянул лошади. Она лениво подхватила лакомство большущими губами и съела.

      – Теперь ты попробуй, – сказал отец и вложил следующий кусочек мне в руку.

      Лошадь была огромная.

      – Подойди поближе! Протяни ей руку!

      Я боялся, что лошадь вместе с сахаром проглотит и мою руку. Ее морда потянулась ко мне. Я увидел большущие ноздри, здоровенные губы, которые раздвинулись, обнажив гигантские зубы, высунулся огромный язык, и в то же мгновение кусок сахара исчез.

      – Молодец. Попробуй еще…

      Я попробовал снова. Лошадь слизнула сахар и замотала головой.

      – А сейчас ступай в дом, пока она не нагадила на тебя.

      Мне не разрешали играть с другими детьми.

      – Они плохие, – говорил мне отец. – Их родители голодранцы.

      – Да, – соглашалась мать.

      Мои родители очень хотели разбогатеть и воображали себя богатыми.

      Впервые со своими сверстниками я познакомился в детском саду. Мне они казались очень странными – много смеялись, разговаривали и выглядели вполне счастливыми. Они мне не нравились. Я всегда чувствовал себя так, будто меня вот-вот начнет тошнить, рвать, и воздух вокруг казался подозрительно тихим и белым. Мы рисовали акварелью, засаживали грядки семенами редиски и спустя несколько недель ели салат со свежими плодами. Мне нравилась женщина, которая занималась с нами, нравилась больше, чем собственные родители.

      И еще меня мучила одна проблема – я не мог ходить в туалет. Я хотел писать, хотел какать, но стыдился, что другие узнают об этом, и из последних сил сдерживал все в себе. Это было ужасно. Воздух становился белее, меня тошнило, к горлу подступала рвота, говно рвалось наружу, мучительно хотелось писать, но я ничего не говорил. И когда кто-нибудь из детей возвращался из туалета, я думал: «Грязная свинья, я знаю, чем ты там занимался…»

      Маленькие девочки в коротеньких платьицах с длинными волосами и пушистыми ресницами были прекрасны, но я знал, что и они вытворяют в туалете эти мерзкие вещи, хотя и притворяются, будто ходят мыть руки.

      Детский сад был залит белым воздухом…