Инженеры. Николай Гарин-Михайловский

Чтение книги онлайн.

      Аглаида Васильевна сошла с извозчика, и к ней быстро подошла мать Наталия.

      – Ведь знаете, мать Наталия, я только сейчас вспомнила свой сегодняшний сон! Стою я будто у окна, и вдруг белая голубка опустилась ко мне на плечо и так воркует, так ласкается…

      – Божий сон – в руку сон! Чтоб не сглазить. Да не сглажу – глаза голубые ведь у меня… Сколько живу, сглазу не было… Давай бог, давай бог.

      Обе женщины еще раз поцеловались, и мать Наталия, вдруг отяжелев, слегка прихрамывая, пошла в монастырь.

      Во дворе уже никого не было. Еще на улице она слышала радостный возглас:

      – Пожалуйте, пожалуйте!

      Теперь она слышала веселый говор в саду.

      Мать Наталия, подумав: «И без меня там справятся», – пошла по хозяйству.

      VII

      Дома ждала телеграмма от Зины: «Если Тёма может приехать за мной, то на троицу приеду с детьми».

      Карташев в тот же день выехал за сестрой в имение Неручевых «Добрый Дар».

      «Добрый Дар» находился в северо-западной части Новороссийского края, где местность уже теряла свой исключительно степной характер.

      И здесь также открывались перед глазами необъятные степи, но местами попадалась и взволнованная местность, изрытая крутыми оврагами, подымались тут и там высокие холмы, а иногда торчали скалы, обнаженные, угрюмые, на которых вили свои гнезда сильные орлы, называемые беркутами.

      Под вечер сверкнула перед ним красная крыша господского дома, и он опять увидел знакомые места. Вспомнил еврейку и нарочно по дороге заехал в корчму узнать, как она поживает. Но старый еврей Лейба с большой белой бородой, почтенный, солидный, на вопрос Карташева ничего не ответил и даже совсем ушел.

      Какая-то дивчина-наймичка, с высоко заткнутой за пояс сподницей, из-под которой обнажались до колен ее голые ноги, с большими грудями, болтавшимися под рубахой, торопливо рассказала Карташеву, что дочь Лейбы убежала с соседним барином и теперь в монастыре, где примет христианство и выйдет за барина замуж. А старик Лейба после бесполезных хлопот проклял дочь и никогда об ней больше не говорит.

      Весь охваченный воспоминаниями, въезжал Карташев в знакомый двор усадьбы.

      Вот каретник, где когда-то произошла смешная сцена с ним и Корневым.

      Тогда пара любимых Неручевым лошадей, когда их запрягли, вдруг заартачилась и долго не хотела взять с места.

      Неручев тогда рвал и метал, и его громовой голос несся по двору, и всё и вся дрожало от страха, когда вдруг Неручев упавшим голосом, как-то по-детски, сказал:

      – Ну, давайте ножи, будем резать лошадей!

      Этот переход, хотя и обычный, бывал всегда так смешон, что Карташев и Корнев, стоявшие сзади коляски, фыркнули и присели за коляску, чтоб их не увидел Неручев.

      Но как раз в это время кони рванули, наконец умчались, и остались сидящие на корточках Карташев и Корнев, а перед ними Неручев, отлично понимавший, что смеялись над ним. На этот раз, так как взрыв уже прошел, Неручев СКАЧАТЬ