– Ах да. Игуана откусила ему нос.
– Кошмар.
– На берег накатывали десятифутовые волны, вот Ральф и несколько парней решили ночью отправиться на Клин.
Клином называлось знаменитое среди серфингистов место, оконечность полуострова Бальбоа на Ньюпорт-Бич.
– Набили сумки-холодильники сандвичами и пивом, а один из них привез с собой Минга.
– Минга?
– Игуану.
– Так это домашний любимец?
– Минг, он всегда был таким ласковым.
– А я думал, что игуаны злобные.
– Нет, нет, они нежные и очень привязчивые. Но так уж вышло, что какая-то девица, даже не серфингистка, просто притащилась с кем-то из парней, подсунула Мингу четверть дозы мета на кусочке салями.
– Давать рептилии наркотики – идея не из лучших.
– Минг, отведавший мета, стал совсем другим Мингом, – согласился Игги.
Положив совок, опираясь на каблуки, Митч спросил:
– Так Ральф Ганди теперь безносый?
– Минг не съел его нос. Только откусил и выплюнул.
– Может, ему не понравилось индейское мясо.
– У них была большая сумка-холодильник с банками пива, обложенными льдом. Они положили нос в холодильник и отвезли в больницу.
– Ральфа тоже прихватили?
– Им пришлось взять Ральфа. Нос-то его. Нос вроде бы стал синим, пока лежал в воде со льдом в сумке-холодильнике, но хирург, специализировавшийся на пластических операциях, пришил его на место, и теперь он не синий.
– А что случилось с Мингом?
– Отключился. Не приходил в себя сутки. Но теперь такой же, как всегда.
– Это хорошо. Скорее всего, это трудно найти клинику, где игуан лечат от наркомании.
Митч поднялся. Подобрал с земли три десятка пустых пластиковых горшочков из-под цветов. Понес к пикапу.
Пикап стоял у тротуара, в тени терминалии. Хотя дома здесь построили лишь пятью годами раньше, корни большого дерева уже вздыбили тротуар. Не приходилось сомневаться, что вскоре они проникнут и в дренажные трубы под лужайкой.
Так что решение подрядчика не устанавливать на этапе строительства барьер для корней, сэкономившее сотню долларов, выливалось в ремонтные работы, которые могли принести десятки тысяч сантехникам, ландшафтным дизайнерам и бетонщикам.
Когда Митч сажал терминалию, он обязательно сооружал барьер для корней. Лишняя работа ему не требовалась. Ее и так хватало, спасибо матери-природе.
Улица пустовала, автомобили в такой час по ней не ездили. Воздух и тот застыл, даже легкий ветерок не шевелил листья.
В квартале от Митча по другой стороне улицы шли мужчина и собака. Ретривер, правда, не столько шел, сколько обнюхивал послания, оставленные ему подобными.
В этой казавшейся абсолютной тишине Митч вроде бы слышал дыхание далекой псины.
В это утро все отливало золотом: солнце и собака. Воздух и прекрасные дома, возвышающиеся СКАЧАТЬ