Блудный сын. Дин Кунц

Чтение книги онлайн.

      Он поднимает тяжелые веки и видит другой глаз, увеличенный прибором, напоминающим лупу часовщика. Потом лупа уходит вверх, и он видит лицо Виктора. Молодое, светящееся надеждой.

      В белой шапочке, в запачканном кровью халате, этого создателя, новоявленного бога…

      Руки так задрожали, что Дукалион выронил вырезанную заметку, и листок спланировал на пол проекционной.

      Конечно, Бен приготовил его к этому, но шока все равно избежать не удалось. Виктор жив. Жив.

      Больше ста лет Дукалион объяснял себе собственное долголетие очень даже просто: он – уникум, вошел в жизнь не так, как другие люди. А потому неподвластен смерти. Он никогда не простужался, не болел гриппом, не жаловался на какое-либо недомогание.

      Виктор, однако, родился от мужчины и женщины. И должен был унаследовать все болезни плоти.

      Из внутреннего кармана пиджака Дукалион достал свернутый лист плотной бумаги, с которым никогда не расставался. Снял с него резинку, развернул лист, несколько мгновений смотрел на него, прежде чем передать Желе.

      – Это Гелиос, – сказал Желе, глянув на карандашный рисунок.

      – Автопортрет, – пояснил Дукалион. – Он… талантливый. Я вынул этот портрет из рамки в его кабинете… более двухсот лет назад.

      Желе, вероятно, многое знал о Дукалионе, поэтому не выказал удивления.

      – Я показывал портрет Бену, – продолжил Дукалион. – И не один раз. Потому-то он узнал Виктора Гелиоса и понял, кто перед ним.

      Отложив автопортрет Виктора, Дукалион взял вторую заметку, с фотоснимком Виктора, получающего какую-то награду из рук мэра Нового Орлеана.

      Третья вырезка: Виктор с окружным прокурором во время избирательной кампании последнего.

      Четвертая: Виктор и его очаровательная жена Эрика на благотворительном аукционе.

      Виктор, покупающий особняк в Садовом районе.

      Виктор, учреждающий стипендию в университете Тюлэйна.

      Виктор, Виктор. Виктор.

      Дукалион не помнил, как отбросил вырезки и пересек маленькую комнату, но, должно быть, сделал и то, и другое, потому что пришел в себя, когда пробил тонкую стену гипсокартона сначала правым кулаком, а потом левым. Когда же вырвал руки, часть стены рухнула.

      Услышал, как ревет от злости и душевной боли, но сумел подавить крик, прежде чем тот вырвался из-под контроля.

      Когда Дукалион повернулся к Желе, перед глазами у него то светлело, то темнело, и он знал, что причина этих пульсаций освещенности – его глаза, которые то вспыхивали, то гасли. Феномен этот он наблюдал в зеркале.

      Желе напрягся, словно собрался уже выбежать за дверь, потом шумно выдохнул.

      – Бен говорил, что ты расстроишься.

      Дукалион едва не рассмеялся – что еще могло вызвать такое заявление толстяка, как не смех?! – но испугался, что смех этот может перерасти в вопль ярости. Впервые за много лет он едва СКАЧАТЬ