Тропою испытаний. Григорий Федосеев

Чтение книги онлайн.

      Людской говор, стук топоров да жаркий костер пробудили распадок. Улукиткан печальными глазами смотрит на оленей и мнет бороденку.

      Над тайгой, каркая, летит ворон. Старик оглядывается и сосредоточенно следит за птицей.

      – У-у, проклятый, каркаешь! – бросает он вслед.

      – Чего сердишься? Чем ворон виноват? – спрашивает Мищенко.

      – Разве не знаешь? Она худой птица, шибко худой! Чужому горю радуется.

      На обветренном лице старика застыла тревога. Он прислушивается к шелесту наледи, поднимает голову и, щуря глаза от солнца, всматривается в зубчатый горизонт. Потом долго говорит шепотом с Лихановым, вторым проводником, и что-то чертит концом палки на снегу. За обедом старик вдруг объявляет:

      – Однако, наледь может долго не пустить нас, надо стараться искать другой дорога.

      – Куда же пойдем? – спрашиваю я. – Кругом снег, горы, тайга.

      – Вот и я думаю, как попадать будем на Маю? Хребет должен близко, да никто не знает, есть-нет перевал на ту сторону. Ходить туда надо, хорошо смотреть. Ты как думаешь?

      – Ты проводник, тебе и аргал[20] в руки. Завтра можно разведать. Кто пойдет?

      – Однако, я, – говорит Улукиткан. – Лиханов тут останется: надо узды, лямки починить, нарты просмотреть, лепешек напечь. Ты пойдешь со мной?

      – Пойду, если возьмешь.

      – Хорошо, рано утром будить буду.

      Мы разгрузили нарты, собрали упряжь, развесили на солнце одежду, постели. Млела тайга, овеянная теплым ветром, вылуплялись из таявшего снега грани черных скал. Казалось, вот сейчас защелкает глухарь, выползет из берлоги батюшка медведь, полетят на север угловатые стрелы быстрокрылых птиц. Но природа не раз обманывала нас мартовским ветерком, и мы сейчас недоверчиво прислушиваемся к шелесту крон многоярусных елей, к стуку дятла, шороху оседающего снега. Тут еще зима.

      Олени, поднявшись с лежбищ, лениво потягиваются и один за другим уходят в тайгу. День кончился. Через час погас костер, и на лагерь легла темная ночь.

      С вечера я подготовил продукты, лыжи, карабин.

      Улукиткан хочет взять с собой трех оленей.

      – Тепло стало, лес потемнел, – говорит он, – снег будет, а то и пурга. Боюсь, задержимся, надо постели брать.

      – Разве надолго пойдем?

      – Кто знает. Может, не скоро перевал найдем или зверь попадется, далеко уведет, – ответил он, не отрываясь от работы.

      Вспугнутой птицей пролетела ночь. Обжигая лицо, тянет предрассветный ветерок. Нас провожают недоуменным взглядом привязанные Бойка и Кучум. Мы идем вверх по распадку, навстречу утренней заре. Впереди Улукиткан в старенькой латаной дошке, с пальмой в руке, с берданой на левом плече. Он ведет на длинном поводке трех оленей с легкими вьюками и, горбя спину, месит широкими лыжами снег, а легким взмахом пальмы рассекает запушенную изморозью чащу.

      Светлеет СКАЧАТЬ