Я побит – начну сначала! Дневники. Ролан Быков

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ не по этой! В самой сути актерства мерещилось ей кощунство (не говоря уже о последующем совпадении в русском языке слов «образ»). И церковь сквернословила, и церковь хулила, и безобразничала, и бражничала. Не безнравственность скоморошьей братии пугала политиков от религии. В актерствовании было постижение Его через кошмарное «Я» древнего актера. Это была крамола! Это было нападение на политическую сущность Церкви. Это была изначально не дозволенная демократизация сущности религии. Это была не просто демократизация – нападение на власть Церкви над Богом.

      Скоморох от черта! Скоморох был сомнением, ересью. Это для Церкви! А по сути, в изначальном актерстве было начало созерцания – измерение бытия образом. Скоморох, наверное, часто смешил. Но, скорее всего, больше радовал, чем смешил. Радость состояла в открытии тождества с миром, в факте победы Духа над фактом. Осмысленный в образе факт жизни терял свою трансцедентальную власть над человеком. Факт становился исследованным, факт становился в ряд духовной жизни.

      Не надо только примитивно обрушиваться на Церковь – особенно тех лет. Ой, не надо! Силой берегла она Духовность. И сегодня церковники и еретики должны быть похоронены в одной братской могиле, как Франко похоронил республиканцев и фалангистов: тут покоятся патриоты Испании. Церковь – это зарождение плода цивилизации, духовности, знаний, служения, веры и в конечном итоге – Добра. Оно бы лучше иначе, да не могло быть иначе. Великое созерцание мудрецов – их итог, их вершина – в зародыше лежит в рождении профессии лицедеев. Приход к объективному от субъективного есть структура актерской профессии; она же – религия.

      Были у Эдика Успенского. Он рассказал шикарную драматургическую историю:

      «На границу приезжал кагебист, опрашивал своих осведомителей и, прощаясь, по пьянке признался, что хвастался начальнику заставы, что обо всем знает лучше него. Начальник заставы поспорил с ним на ящик водки, что знает всех его осведомителей. Назавтра объявил тревогу, встал вместе с кагебистом перед строем и скомандовал:

      – Все, кто сотрудничает с майором таким-то, – два шага вперед!

      Расчет был точен: осведомители решили, что так надо, и четко выполнили команду.

      – Забирай своих стукачей и катись отсюда!..»

      Пришло в голову – Эдик у себя в кабинете (иконы, служба в записи на проигрывателе) устроил Успенский собор…

      Эдик бледен, устал, глаза загнанные. Эдик всегда нравился и сейчас нравится. Если даже он играет, то в хорошие игры. И он вовсе не позер – он отличник.

      Не приходит простая счастливая мысль. Одна. Единственная. Но ведь где-то она есть!

      Одна-единственная мысль —

      Капризное дитя удачи,

      Та, что возносит сразу ввысь,

      Та, что решает все задачи.

      Искать ее и день, и ночь,

      И не найти, вконец отчаясь,

      Она уходит сразу прочь,

      Едва с тобою повстречаясь.

      Она СКАЧАТЬ