Записки Барри Линдона. Уильям Теккерей

Чтение книги онлайн.

      Хоть я много лет именовался капитаном Барри и был в этом качестве известен первым лицам Европы, сейчас уже можно признаться, что у меня не больше прав на это звание, чем у многих джентльменов, кои им щеголяют, и что из всех воинских знаков различия мне были присвоены только шерстяные капральские нашивки. Я был произведен в капралы Фэганом во время нашего плавания к устью Эльбы, и производство мое подтверждено на terra firma[5]. Мне, правда, обещали чин сержанта, а со временем, быть может, и прапорщика, при условии, что я сумею отличиться; но, как вы вскоре увидите, судьбе неугодно было, чтоб я долго оставался английским солдатом.

      Тем временем наше плавание протекало вполне благополучно; Фэган рассказал о моих приключениях своим собратьям офицерам, и они меня не обижали, а победа над дюжим носильщиком обеспечила мне уважение товарищей по фордеку. Побуждаемый поощрениями и строгими разносами Фэгана, я выполнял свои обязанности как должно; но, при всем моем дружелюбии и снисходительности в обращении с простыми рядовыми, на первых порах держался на расстоянии, считая их общество для себя унизительным, и даже заслужил у них кличку «милорд». Сильно подозреваю, что это бывший факельщик, зубоскал и продувная бестия, наградил меня таким прозвищем; впрочем, я ни минуты не сомневался, что меня еще будут так называть – наравне с любым пэром Англии.

      Я недостаточно философ и историк, чтобы судить о причинах пресловутой Семилетней войны, в которую ввергнута была в ту пору Европа; обстоятельства, ее вызвавшие, всегда казались мне чрезвычайно сложными, а книги, ей посвященные, написаны столь невнятно, что я редко чувствовал себя умнее, кончая главу, нежели к ней приступая, а потому и не собираюсь обременять читателя личными соображениями о сем предмете. Единственное, что мне известно, – это что привязанность его величества к своим ганноверским владениям сделала его непопулярным в Английском королевстве и что антигерманскую партию возглавлял мистер Питт; и вдруг, с приходом Питта на пост министра, вся страна приветствовала войну с таким жаром, с каким раньше ее осуждала. Победы при Деттингене и Крефельде были у всех на устах, и «протестантский герой», как величали у нас безбожника Фридриха Прусского, был провозглашен «святым» невдолге после того, как мы чуть было не объявили ему войну в союзе с австрийской императрицей. Неисповедимыми судьбами мы оказались на стороне Фридриха, в то время как императрица австрийская, французы и русские заключили против нас союз; помню, когда вести о битве при Лиссе достигли нашего богоспасаемого уголка в Ирландии, мы сочли это великой победой протестантской веры: жгли потешные огни, разводили костры и отслужили в церкви молебен, а потом из года в год отмечали дни рождения прусского короля; дядюшка в этот день обязательно напивался, как, впрочем, и при всяком удобном случае. Большинство рядовых, зачисленных вместе со мной, были, конечно, католики (да и вообще английская армия кишит ими, их безотказно поставляет наша страна), и вот католикам СКАЧАТЬ