Клязьма и Укатанагон. Юрий Лавут-Хуторянский

Чтение книги онлайн.

      – Поня-атно, как там Мария наша занимается последнее время?

      – Вы знаете, старается, интерес появился. С произношением тоже прогресс, думаю, в школе всех удивит. Я возьму оба велосипеда и пойду поищу ее.

      – Да ладно, что ее искать, с подружками она.

      – Неудобно как-то, я за ней ехала, а оказалась тут, за чужим столом.

      – Ни за каким не за чужим, тут все свои, а с велосипедом ее мы сами справимся, посиди еще с нами, а вечером зайди за денежкой.

      – Мне жалко, что Маша бросила музыку.

      – Она не бросала. Это я устроила ей перерыв, когда узнала, что она переходит Мерзляковский с закрытыми глазами, чтобы хорошо сыграть… представляешь, через проезжую улицу?.. примета у нее такая… В общем, думаем пока, что делать с этим фанатом и какая может быть перспектива. Мама твоя как, уехала уже?

      – Ну да, ее надолго не хватает. Неделя – и опять в Ковров. А то Петр Викторович скучают. А дом бабушкин разваливается.

      – Жень, я уже не помню, бабушка здесь похоронена?

      – Ну да, и бабушка, и дедушка, и братья мамины – наших там много.

      – Про бабушку не помнила. Она ведь уезжала в Венгрию… А ты когда собираешься отсюда? Мы-то во вторник уже трогаемся, все, первое сентября…

      Светлана вынесла из дома блюдо с двумя кучками яблок, поставила на стол и взглянула на участок:

      – Сукин кот.

      – А может, у него там любовь? – предположила Татьяна. – Какая-нибудь Серая Шейка.

      – Какая-нибудь серая жопка, – ответила Светлана, – пробуйте, один и тот же сорт: мельба и мельба, расстояние двадцать метров, вкус абсолютно разный.

      – Я думала, что гуси моногамны, – сказала Женя.

      – Это дикие гуси, девушка. Дикие – это моно, и в песнях они называются гуси-лебеди: давай, говорит, любимая, летим с тобой рядом, всю жизнь, лебедь моя белая, да под облаками, курлы-курлы. А домашние – это такое стерео, это такие курлы-курлы…

      – Не знаю, может, после вина, но я не чувствую, по-моему, вкус одинаковый, Свет…

      – Вот! По-моему, тоже. А некоторые особо чувствительные натуры утверждают, что соотношение специфической кислоты и, соответственно, специфической сладости ну просто совершенно разное, и кушают они исключительно вон с того, – Светлана показала на дальнее от стола дерево.

      – Ну не знаю, – сказала Татьяна и стала еще раз пробовать.

      – Бруно! – закричала Светлана.

      Гусь не пошевелился.

      – Бруно, ты сукин бесполезный кот!!

      – Умора, – мрачно сказала Женя.

      – Ну все, – сказала Светлана, – хватит, достала эта райская птица. – Она встала и, стараясь идти ровно, пошла к сараю.

      Весь год по субботам и в любую погоду Славины всей семьей ездили за тридцать километров в соседний городок в баптистскую церковь. В пятницу вечером к Светлане заходила Надежда, женщина тридцати пяти лет в платке и темном платье, и оставляла ключи. СКАЧАТЬ