Русский апокалипсис. Виктор Ерофеев

Чтение книги онлайн.

      Роль института помощников, готовивших для доклада свои рапортички, объединявшие 12–15 документов с пометами: 1А (самые срочные), 1 (срочные) и «прочие», – трудно было переоценить. У помощников «большой хозяин» Сталин и просто «хозяин» Молотов ценили инициативу и даже поощряли некоторое свободомыслие (которое я любил в отце; он даже позволил себе несколько раз в один присест на советской даче под Нью-Йорком обыграть в шахматы великого советского инквизитора Вышинского. Тот не простил отцу, вычеркивая его ежегодно из мидовского списка желавших улучшить свое жилищное положение. Отец в конце концов обратился к Молотову, который злился, когда к нему обращались за личной помощью, пользуясь служебным положением, – но подписал отцовскую просьбу – через годы отец с удовольствием нес гроб Вышинского на своих плечах по парижскому аэродрому Бурже). Начальство допускало споры с собой до принятия решения. Так обстояло дело и с американским планом Маршалла, когда Молотов, спровоцированный своим аппаратом, согласился было его в принципе принять, но тут Сталин резко одернул соратника.

      В 1949 году жену Молотова, Полину Семеновну Жемчужину, арестовали, обвинив в сионизме, – она предложила отдать Крым евреям. Не слишком ли жирно? В аппарате были осведомлены о коротком разговоре вождей.

      – У нас зря не сажают, Вяч, – сказал Сталин Молотову, в частных разговорах называя его почти что по- американски усеченным именем.

      Сталин любил сажать жен ближайших соратников – Калинина, Ворошилова, того же Поскребышева. Он каждый раз с интересом ждал, какими песьими глазами они будут смотреть на него на следующее утро, как будут мяться, какими словами за них просить. Вот Жемчужина в декольте пьет на кремлевских приемах шампанское, пахнет духами, помнит о том, что последней видела Надю Аллилуеву живой, величественно улыбается народным артистам, похлопывает по плечу исполнителя роли Ивана Грозного, красавца Черкасова, а вот она на Лубянке раздвигает, голая, жопу и показывает свой анус по команде тюремного врача. На просьбу Поскребышева, по словам отца, Сталин ответил шутя:

      – Мы тебе найдем жену получше.

      Молотов стерпел, как и другие, арест жены, но с тех пор возвращался после бесед со Сталиным в крайне раздраженном состоянии.

      Папа, особенно в первое время, рассматривал свою работу в Кремле как чудо оживших портретов. Сталин, Молотов, Калинин, Каганович, Ворошилов, Берия висели миллионными дублями по всей стране, на фотографиях и портретах имея тождественные черты. Молотов был равен Молотову: в его сдержанной провинциальной улыбке было что-то кошачье, неуловимо брезгливое, будто только что мимо него пронесли кусок говна. Когда же этот портрет терял свои портретные черты, выходил из себя, нарушая многомиллионный канон, казалось, что начинается конец света. Молотов превращался в разъяренного кота (не с него ли Булгаков писал Бегемота?), надевшего на нос пенсне. Вернувшись от Сталина, кот швырял папки на стол помощникам и орал:

      – Ну, чего сидите, олухи?! Разбирайтесь!

      Вспоминая СКАЧАТЬ