Роковое наследие. Правда об истинных причинах Холокоста. Тим Грейди

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ бы давал шанс покончить с долгой практикой дискриминации без необходимости обращения в христианство. Но в таком случае это означало своего рода отрицательную интеграцию. «Гражданский мир» побудил немецких евреев поддержать войну не потому, что они тоже немцы, а в обмен на обещание, что они в конце концов могут стать частью единой германской нации. Но в августе 1914 года, когда Германия входила в большую войну, эта крошечная лингвистическая уловка озаботила не так уж многих.

      Наоборот, слова кайзера немедленно приобрели почти символическое значение для еврейских общин. Многие ведущие еврейские газеты перепечатали его слова полностью, в то время как другие публично восхваляли идею «гражданского мира». CV воодушевленно заявляло, что слова кайзера о единстве «должны стать девизом для нас, евреев», и даже сионисты прониклись патриотическим духом, повторяя строку, что теперь «нет разницы между [евреями] и другими немцами»⁴⁷. Сила «гражданского мира» была такова, что председатель CV Максимилиан Хорвиц даже написал хвалебную поэму и поместил ее на первую страницу ежемесячного бюллетеня ассоциации. Сами стихи, может быть, и не были столь выдающимися, но чувство в них явно было искренним. «Да, мы стоим плечом к плечу! Все различия исчезли там, где были когда-то. Люди высокого или низкого положения, христиане или евреи – теперь мы все один народ одной нации», – гласило начало финальной строфы⁴⁸.

      С установлением «гражданского мира» евреи, ранее испытывавшие сомнения насчет своего места в Германии, заново обрели чувство принадлежности. Хорошим примером может служить Людвиг Штраус, впоследствии женившийся на единственной дочери Мартина Бубера, Еве. Отношение пламенного сиониста Штрауса к Германии было более чем неоднозначным, но с началом войны и разговоров о внутреннем единстве его внезапно захлестнуло чувство привязанности к нации. «Я верю, что после этой войны, в которой, я твердо убежден, мы одержим победу, будет прекрасно и радостно быть гражданином Германии», – писал он⁴⁹. Здесь Штраус также подчеркнул причину, по которой многие евреи внезапно поддержали войну – это было связано не только с текущим конфликтом, но и с идеей, что война сделает Германию единой и более справедливой.

      В конце августа художник-импрессионист Макс Либерманн, немецкий еврей, попытался отразить на бумаге новые настроения в Германии. Его литография, опубликованная недавно созданным художественным изданием «Kriegszeit», изображает обращение кайзера к толпе, собравшейся перед дворцом в Берлине, о «гражданском мире». Начало войны превратило эту темную массу народа, где едва различимы отдельные лица, в сплоченную группу. Внизу страницы Либерманн повторяет слова кайзера: «Теперь я не знаю ни партий, ни конфессий. Все мы сегодня братья-немцы». Разумеется, литография Либерманна могла изобразить лишь один аспект начала войны. Там, конечно, не было упоминания о разногласиях, тревогах и страхах, разделивших как немецких евреев, так и немцев. Но в то время начало военных СКАЧАТЬ