Любовь и так далее. Джулиан Барнс
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Любовь и так далее - Джулиан Барнс страница 2

СКАЧАТЬ вот еще одно: Джонни Холлидей был наполовину бельгийцем. По отцовской линии.

      СТЮАРТ: В шестьдесят втором мне было четыре года. Это так, для справки.

      ДЖИЛЛИАН: Никогда не замечала, что навешиваю на людей ярлыки. Но коль скоро есть в этом мире двое людей, которых я понимаю, то это Стюарт и Оливер. Как-никак за обоих сходила замуж.

      СТЮАРТ: Логика. Здесь действительно прозвучало это слово? Приведу вам пример логики. Ты уезжаешь, и все мнят, будто ты законсервировался. Это самая дурная логика, с какой я только сталкивался за долгие годы.

      ОЛИВЕР: Не поймите превратно насчет les Belges[4]. Когда какой-нибудь салонный патриот надсадно требует: «Назовите хотя бы шестерых известных бельгийцев», я – единственный – тяну руку. Даже если вдогонку добавляют: «не считая Сименона».

      Наверное, дело не в том, что в Джиллиан говорит французская кровь. Весьма вероятно, что в ней говорит кризис среднего возраста. Кое с кем такое случается, но совсем не обязательно с нами. Для Джилл поезд прибыл на станцию более или менее вовремя, его любимец-свисток захлебывается, перегретый котел даже слегка фырчит. А теперь прикиньте: у Стюарта кризис среднего возраста налицо, и единственное, о чем можно спорить, – наступил ли он до или после угасания половой функции? Видели фото, на котором он лежит в коляске, наряженный в костюмчик-тройку, но в полосатом подгузнике?

      А что Оливер? Оливер давно пришел к убеждению… нет, интуитивно понял, что кризис среднего возраста – это недостойно, не комильфо и вообще ниже всякой критики. Оливер планирует ужать средний возраст до одного-единственного вечера, когда сляжет с мигренью. Он ценит молодость, он ценит мудрость и перейдет от мудрой юности к юношеской мудрости с помощью пригоршни парацетамола и маски для сна от какой-нибудь экзотической авиакомпании.

      СТЮАРТ: У кого-то сказано, что личность, маниакально зацикленная на собственном эго, распознается по одному простому признаку: по высказываниям о себе в третьем лице. Уже ни одна особа королевской крови не говорит о себе во множественном числе. А спортсменам и рок-идолам подавай третье лицо, для них это норма. Не замечали? Допустим, какого-нибудь имярека Бобби критикуют за то, что он добился назначения пенальти неспортивными методами, а тот отвечает: «Нет, имярек Бобби на такое неспособен». Как будто у него есть тезка – вот пусть тот отмывается и расхлебывает.

      Но с Оливером все не так. Его нельзя безоговорочно отнести к знаменитостям, правда? А он все равно величает себя Оливером, как олимпийский чемпион. Или шизофреник.

      ОЛИВЕР: А что вы думаете о реструктуризации долговых обязательств между Севером и Югом? О перспективах евро? Об улыбке на мордах четырех тигриц экономики? Удалось ли экзорцистам рынка металлов изгнать жуткий призрак финансового коллапса? Не сомневаюсь, что у Стюарта готова аргументированная, солидная лекция по каждому из пунктов. Быть может, в чем-то проходная. Готов поспорить на шестерку знаменитых бельгийцев: он не знает всех значений этого слова. Он из тех, кто ожидает СКАЧАТЬ

<p>4</p>

Бельгийцев (фр.).