Княжеские бриллианты. Рассказы. Александр Чехов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ господи, за что же? Не надо, не надо, не надо… Нельзя томить чужую жизнь.

      Через два дня Фейзулин сбегал за перевал, достал лошадей и отвез Олю на пароход. Воротился пасмурный и мрачный.

      Лука Евсеевич стоял у маяка и жадно вглядывался в дымок на горизонте. Он был чуть-чуть виден. То был пароход, и на этом пароходе уезжала Оля.

      Лука Евсеевич не плакал. Он только чувствовал, что она покинула их навсегда. Рядом с ним стоял Фейзулин и тоже смотрел в море на дымок.

      Лука Евсеевич вдруг обернулся к нему.

      – Фейзулин, а? Уехала?

      – Уехала, ваше блародие.

      – И тебе жалко?

      – Жалко, ваше блародие.

      – А вернется к нам сюда? Поддержит нас, стариков, скажет нам словцо перед смертью нашей? Или все это пропадет даром?

      – Не знаю, ваше блародие.

      – Не знаю, брат, и я… Поди-ка достань водки… с горя… Авось легче станет…

      Цепи

      Возвратившись с практики и войдя к себе в роскошно меблированный кабинет, доктор Ковров потянул носом воздух и почти закричал:

      – Господи! Когда же это наконец кончится? Когда изменится хоть сколько-нибудь эта уродливая, проклятая жизнь, эти невозможные отношения?

      – Попроси ко мне барыню, – сказал он вошедшему лакею.

      В кабинет вошла жена Коврова, солидная, полная дама с встревоженным лицом.

      – Сколько раз я тебя, Аглая Дмитриевна, предупреждал, – обратился он к ней сурово, – что я не могу выносить ладана, что у меня от этого запаха всякий раз начинает болеть голова, а ты опять накадила, точно назло. Вели форточки открыть!

      На лице Аглаи Дмитриевны выразился испуг.

      – Господь с тобою, – сказала она и перекрестилась. – Ты уже почти совсем нехристем стал. Как же было не покадить: завтра ведь праздник! Это только один нечистый, прости господи, ладану боится. Родители сегодня после всенощной обещали прийти чай пить, а ты…

      – Ну, так ты своему родителю этим ладаном под нос и покади, если он его любит. А у меня от него, повторяю тебе сотый раз, голова болит!

      Михаил Александрович в отчаянии махнул рукою, опустился в кресло у письменного стола и тоскливо задумался.

      «Деревянный народ! – подумал он. – И это будет продолжаться всю жизнь, до самой смерти! Зачем это так дорого и так больно приходится искупать необдуманный шаг молодости? Презираю я вас всех, идиотов, а себя презираю еще больше… Эх, если бы не дети!..»

      Доктор был удручен. Он решил провести этот вечер у себя дома и почитать, облачившись в халат.

      Но теперь вот придет из церкви тесть с торжественно-благочестивым лицом, помолится, начнет пить чай – священнодействовать, заведет беседу о богослужении, о достоинстве хора, о голосе дьякона и, с сознанием собственного духовного превосходства, скажет: «Напрасно вы, Михаил Александрович, в храм божий не ходите. Наука – наукою, а богослужение – богослужением. СКАЧАТЬ