Замурованные. Хроники Кремлевского централа. Иван Миронов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Постоянно ели, качались и чифирили, последнее, чтобы разогнать кровь и просто от безделья. Чифирили под шоколад, курево и даже воблу. В качестве альтернативы чифирю мастырили тошнотворного «коня» или бросали в смолянистый отвар горсть донормила, после такого компота топорщились волосы и таращились глаза. Много курили, за день уходил блок. Для меня курево стало спасением от… курева. Куришь, чтобы не задыхаться от дыма, чтобы не чувствовать смрад хабариков, въевшийся в полотенце, постельное белье, одежду, волосы. Дурацкий замкнутый круг.

      Сидели весело, даже смешно. Чтобы не плакать, в тюрьме смеются. Сначала остроумие и злословие оттачивались на Зайце, потом на Прогляде. Но дальше анекдотов и тюремных баек разговоры не шли. Всякая другая тема на этом централе могла привести к «новым обстоятельствам по делу».

      Как-то Алтын с грустью завел разговор о родном Питере, быстро съехав на политическую конъюнктуру северной столицы: «Тетя Валя – формальность и недоразумение, реальный губернатор – Кумарин. В Питере последнее слово всегда за ним».

      Удивительно, но в тюрьме очень часто слова материализуются. Стоит только вспомнить о семье, и именно в этот день придет письмо из дома. Порой темы разговоров сидельцев, будто подслушанные, тут же начинают звучать по телевизору. Напоешь мотив всплывшей в памяти мелодии, можешь идти включать радиоточку и слушать ее в оригинале. Не случайно сонник Миллера – одна из самых востребованных книг на централе. И вот спустя буквально тридцать минут после упоминания всуе Барсукова-Кумарина, в камеру завели свежего постояльца.

      Подтянутый, годами слегка за сорок, он вошел в хату уверенно, не по-хозяйски, но с видом долгожданного гостя. Вещей не было вовсе, за исключением казенки. Дутая ярко-красная куртка «айсберг» подчеркивала спортивную выправку. На лице играла сдержанная волевая улыбка, глаза в хитром прищуре скорее сравнивали и сопоставляли, нежели удивлялись, что выдавало в нем человека, не понаслышке знакомого с российской пенициарщиной. Поздоровался, представился Славой, познакомились.

      – Сам откуда? – поинтересовался Алтын.

      – Из Питера.

      – Выходит, что земляки мы с тобой.

      – Даже здесь наши. А я близкий Сергеича, – сразу обозначился Слава.

      – Понятно, – нараспев произнес Алтын, бросив на меня изумленный взгляд. «Сергеич» в Питере звучало не менее убедительно, чем Барсуков, Кумарин, или просто Кум, правой рукой которого следствие считало нашего нового соседа.

      – Сюда-то какими судьбами? – присоединился к разговору Бубен, явно не испытывавший приливов гостеприимства.

      – Сняли с рейса, домой собирался лететь. Маски-шоу устроили прямо в самолете. Причем, суки, закрыли технично, задним числом объявили в розыск, и лишь по этому единственному основанию суд принял решение об аресте. А это что за централ?

      Далее последовал матерный, но емкий комментарий. СКАЧАТЬ