Царская карусель. Мундир и фрак Жуковского. Владислав Бахревский

Чтение книги онлайн.

      Жуковский прочитал отмеченное: «Главная цель истинного воспитанника есть та, чтоб младые отрасли человечества, возрастая в цветущем здравии и силах телесных, получали необходимое просвещение и приобретали навыки к добродетели, дабы, достигши зрелости, принесть отечеству, родителям и себе драгоценные плоды правды, честности, благотворений и неотъемлемого счастия». На обложке: «Взрослому воспитаннику Благородного при Университете Пансиона для всегдашнего памятования».

      Ни сама Мария Григорьевна, ни тем более Василий Андреевич не понимали, с чего такое радушие, о том и позже ни единого слова не будет сказано, даже во времена дружбы воспитателя и воспитанника.

      Разгадка глубоко лежала, но была проста: Бунин – такой же «каменщик», как директор Университета Иван Петрович Тургенев, как сам Прокопович-Антонский, как страдалец Новиков.

      Инспектор поклонился Марии Григорьевне:

      – Плата за год 275 рублей. Особо прислуга, а также надобно приобрести-та серебряный столовый прибор-та. Наши воспитанники едят на серебре-та.

      Деньги были внесены тотчас: Мария Григорьевна успела порасспросить, сколько станет ей учение Васеньки. В следующие два дня портной пошил синий форменный фрак, и пансионер, жаждущий святого товарищества, явился на учебу.

      Пансион имел три ступени: по два класса на ступень.

      Новичка сразу же провели на собеседование. Оно было доброжелательным, но въедливым. Воспитанника Василия Жуковского определили в первый класс средней ступени.

      Надзиратель Иван Иванович Леман показал ученику его комнату. У окон и у стены – десять кроватей. Одиннадцатая возле двери.

      – Это моя, – сказал Леман по-немецки.

      – А где я спать буду? Под иконою? У стены? Но это лучшее место! – Новый воспитанник был несказанно рад, всё ему представлялось лучшим: само вступление в пансион, сама неведомая пока что жизнь.

      – Воспитанник Жуковский! Извольте говорить по-французски или по-немецки! Разве вас не ознакомили с правилами? – в голосе надзирателя сталь.

      – Это от чувств! – признался Васенька уже на чудесном французском. – Я помню: по-русски изъясняться дозволено только в неучебные дни. Должно быть, в воскресенье и по большим праздникам?

      – Так, так! – сказал Леман.

      – И еще ведь в каникулы?! Весь июль!

      – Так, так! – голос надзирателя потеплел.

      Дежурный наставник шел по коридору, звеня серебряным колокольчиком.

      Отворились двери классов, ученики, высыпая в коридор, тотчас строились в две шеренги.

      Леман подвел Жуковского к былиночке с кудряшками, розовыми щечками, с готовым для смешинки ртом.

      – Теперь вы пара, – сказал надзиратель.

      Мальчик ростом был на полголовы ниже.

      – Вам сколько лет? – спросил мальчик.

      – Четырнадцать.

      – А мне тринадцать! – просиял СКАЧАТЬ