Экспансия-2. Юлиан Семенов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ возраста, я б жила в страхе за то, что ты увлечешься другой, они же еще такие хлипкие, наши одногодки, такие неперебесившиеся, а ты… Я молю Бога только о том, чтобы ты всегда был рядом и ни в чем не разочаровался во мне…

      – Иди ко мне, – сказал Роумэн.

      Она легла, прижалась к нему и сразу же опустила левую руку на его сердце; плечо сделалось твердым – держит руку на весу.

      – У меня сейчас не болит сердце, – сказал он.

      – Да?

      Плечо обмякло, расслабилось.

      – Оно у тебя часто болит?

      – Когда меняется погода. И не болит, а молотит.

      – Хочешь, вылечу?

      – Конечно.

      Она стала целовать его грудь, прикасаясь к соску губами осторожно, словно к новорожденному.

      «Как странно, – подумал Роумэн, гладя ее по голове, по тяжелым, разбросавшимся волосам, – женщина, только-только родив ребенка, уже знает, как его надо держать на руках, как обнимать, а все мужчины пугаются, что малыш сломит шейку или подвернет ножку, они же такие у них нежные, как у цыплят… А женщина бесстрашна со своим младенцем, это ее. Страшно терять себя, она права, но еще страшнее потеря своего ребенка, и в этом нет ничего от собственника, в этом – преступление перед родом человеческим, потому что каждый ребенок – это чудо и тайна, неизвестно, кем он мог стать. Христос сделался Христом потому, что его распяли, когда он состоялся уже, а ведь, может быть, множество маленьких пророков ушли в небытие, не успев оставить по себе память словом…»

      – Ты не хочешь сменить профессию? – спросил он, продолжая гладить ее тяжелые, словно бы литые волосы.

      – Нет.

      – Намерена продолжать возиться с цифрами?

      – Да, – ответила она, оторвавшись на мгновение от его груди.

      – Я против.

      – Тогда поменяю. На кого?

      – На врача-кардиолога.

      – Хорошо.

      – А я уволюсь со своей паршивой службы и сделаюсь твоим менеджером.

      – Наладишь рекламу?

      – Еще какую!

      – Как это будет звучать?

      – Пока не знаю. Это очень трудно выразить, не подумав… Данте Алигьери долго ломал голову, прежде чем сделал свою работу.

      – Тебе не кажется, что он очень скучный?

      – Каждый возраст рождает свое качество интереса, человечек… В литературе, бизнесе, любви, религии. В двадцать лет я не мог его читать, засыпал над страницей.

      – А я просила папочку рассказывать про этого самого Данте. Он умел самые скучные вещи рассказывать невероятно интересно… Ему самому было интересно, знаешь… Он был как большой ребенок – так увлекался всем, так влюблялся бог знает в кого…

      – А мама?

      – О, мамочка его обожала… И потом она знала, что он великий ученый, поэтому прощала ему все… нет, я сказала СКАЧАТЬ