Крутой маршрут. Хроника времен культа личности. Евгения Гинзбург

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ строительстве Татария была награждена орденом Ленина, портреты Разумова уже носили с песнопениями по городу, а на сельхозвыставке эти портреты были выполнены инициативными художниками из самых различных злаков – от овса до чечевицы.

      Мы, близкие личные приятели Разумова, еще задолго до того, как аналогичная ситуация была описана Ильфом и Петровым, поддразнивали своего секретаря:

      – Михаил Осипович, вам ночью воробьи глаза выклевали. Посмотрите, на Черном озере!

      Летом в «Ливадии» отдыхали члены бюро обкома с семьями. Круглый год приезжали по выходным.

      В один из весенних дней 1935 года мы приехали тоже всей семьей на день отдыха. За одним из столиков я заметила новое лицо.

      – Это что еще за рыжий Мотеле? – шепотом спросила я мужа.

      – Не рыжий, а черный, и не Мотеле, а товарищ Бейлин, новый председатель партколлегии КПК.

      Думала ли я тогда, что за внешним обликом добродушного местечкового портного скрывается мой первый инквизитор?

      Нас познакомили. Что-то блеснуло в его глазах при упоминании моей фамилии, но он тут же погасил этот взгляд, устремив его на тарелку со знаменитыми ливадийскими пирожками. Оказалось, что мое «дело» уже лежало на его служебном столе.

      Через несколько дней после этой первой встречи я уже сидела перед жгучими садистско-фанатическими очами товарища Бейлина в его кабинете, и он со всей талмудистской изощренностью уточнял и оттачивал формулировки в отношении моих «преступлений». Снежный ком покатился под гору, катастрофически разбухая и грозя задушить меня.

      У товарища Бейлина был тихий голос. Он называл меня по-партийному на «ты».

      – Ты разве не читала статью товарища Сталина? Ведь ты высококвалифицированная и не могла не понять ее.

      – Ты разве не знала, что по вопросам перманентной революции Эльвов имел ошибки?

      – Ты не признала на партийном собрании своей вины. Значит, ты не хочешь разоружиться перед партией?

      Я не понимала, что значит «разоружиться», и пыталась убеждать Бейлина, что я никогда против партии не вооружалась.

      Он мягко прикрывал полукруглыми веками свои горячие глаза и тихим голосом начинал все сначала.

      – Тот, кто не хочет разоружиться перед партией, объективно скатывается на позиции ее врагов…

      Я снова делала отчаянные попытки удержаться на поверхности, напоминая моему строгому духовнику, что ведь, в сущности, я ничего плохого не сделала, кроме того, что была знакома по работе с Эльвовым, как и все работники нашего вуза.

      – Ты опять не понимаешь, что примиренчество к враждебным партии элементам объективно ведет к скатыванию…

      Не слушая моих возражений, он катил ком вперед, проталкивая его по определенному, продуманному, мне еще не вполне понятному плану.

СКАЧАТЬ