Утоли моя печали. Борис Васильев

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ великая держава! Великая держава не та, что может моим кумачом всю страну завесить, а та, в которой народ достойно живет.

      – А традиции?

      – А традиции, генерал, не в византийской пышности дворцов да церквей. Они – в скрытой теплоте патриотизма, как сказал граф Толстой. Скрытой, подчеркиваю, русской. Застенчивой, если угодно. Кстати, где Василий Иванович?

      – В Казани. Толстовщину проповедует. Совсем некстати, между прочим.

      – Чем скромнее вера, тем больше от нее проку.

      – Вера у нас – православная.

      – Вера не нуждается в прилагательных, если она вера, а не суесловие, Федор Иванович.

      – Уж не толстовец ли ты, Роман Трифонович?

      – Я человек практический. – Хомяков раскурил новую сигару, усмехнулся: – Опять пикируемся.

      – По семейной традиции, – улыбнулся Олексин.

      – Скорее по способу передвижения. Я еду на своем паровозе, а ты трясешься на казенной тройке с бубенцами.

      – У меня же нет твоих миллионов.

      – Свои миллионы я сделал сам, дважды начиная с нуля. Впрочем, дело не за миллионами и не за казенными тройками. Дело за людьми, способными к самостоятельным решениям и личной ответственности. И они придут. Придут в грядущем веке, Федор Иванович. Вот за них и содвинем бокалы.

      И звонко чокнулся с генералом.

2

      После признания сестре, обморока и слез Надя окончательно пришла в себя, вернув и прежнюю улыбку, и лукавые глаза. Самая пора была приступать к ранее оговоренной программе: приемы, званые вечера, балы. Однако Надежда категорически от всего отказалась:

      – Я начала роман. Сейчас не до развлечений.

      И впрямь допоздна засиживалась в своем кабинете, что-то писала, но что – не говорила и тем более не показывала. Варвара пыталась расспросить горничную, но Феничка, таинственно округлив глаза, строго твердила одно и то же:

      – Говорит, созрел. Этот… замысел.

      Особо доверительные отношения, сложившиеся между Наденькой и Романом Трифоновичем, предполагали искренность, и Хомяков пошел к Наде за разъяснениями.

      – Никакой роман ты не пишешь, не обманывай меня, Надюша. Если дело и впрямь в новом романе – житейском, я имею в виду, – так скажи. Я пойму и отстану.

      Надя невесело улыбнулась:

      – Вероятно, дело не в романах, а в их отсутствии, если уж говорить правду. Только не посвящай в этот разговор Варю, очень тебя прошу.

      – Так разговор-то как раз пока и не получается.

      Наденька молчала, покусывая губки и не поднимая глаз. Роман Трифонович обождал, вздохнул, погладил ее по голове и сказал:

      – Маменьки с батюшкой у тебя нет, Надюша, и выходит, что я твой самый близкий друг. А другу в жилетку принято плакаться.

      – Плакаться я не собираюсь, дядя Роман.

      – Прости, не то словечко выскочило. Но поделиться тем, что тебя тревожит, ты можешь?

      – Это СКАЧАТЬ