Черное колесо. Часть 1. История двух семеек. Генрих Эрлих

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ откуда-то из зала раздался крик: «У нас сын за отца не отвечает!» («Эх, не успел разглядеть, кто крикнул. Но ничего, это мы выясним».) На начавшемся потом обсуждении вместо положенного «Распни!» – потерялись куда-то подготовленные загодя выступающие – посыпались какие-то неуместные речи о том, что Гарри – надёжный парень, доброволец и вообще отличник боевой и политической подготовки. Кое-как, перестроившись по ходу обсуждения, удалось капитану Наройке убедить собравшихся, что осуждают Буклиева не за отца, а за то, что скрыл правду от начальства и товарищей. На это Гарри нечего было сказать, впрочем, за все три часа он и так не произнёс ни одного слова, да, действительно, скрыл, иначе бы не взяли, скрыл сознательно и без зазрения совести – мамочкина школа.

      За эту ложь и выгнали Гарри из комсомола, а потом уже некомсомольца – и как такой затесался в наши ряды! – и из училища. Так и записали в его книжке краснофлотца: «отчислен за сокрытие социального происхождения».

      Нет, что ни говорите, а была в этих записях какая-то сермяжная правда, какое-то торжество справедливости. Наше оружие – гласность. Приходил человек с такой записью устраиваться на работу, а начальник отдела кадров – он же из органов, работа у них такая! – сразу все документы просмотрит и увидит – перед ним враг. Нет у него никаких сомнений, и посетителю ничего не надо долго объяснять, выдумывать какие-то причины и поводы, почему не могут принять на работу, несмотря на расклеенные по всему городу объявления, а просто: «С такой записью на нашем предприятии вы работать не можете». И человек уходит, без обиды, потому что понимает. И с увольнениями никаких проблем. Ляпнул человек что-то не то или, того хлеще, подписал, так, получая документы, не требует объяснений, не скандалит, а чуть ли не благодарит, потому что понимает, что в другое время или в другом месте да при другом начальнике мог бы и по этапу пойти, а здесь и сейчас – легко отделался. И руководителей за такие увольнения никто не ругал, скорее, даже наоборот, строго указывали: «Что это у вас за тишь да гладь? Можно подумать, не во вражеском окружении боремся. Плохо работаете, товарищи! Бдительность утратили».

      Это потом, в «либеральные» времена распустились, гласность задушили, стали на всё туману напускать. Его, вражину, сажать надо, это уж как минимум, а его – «по собственному желанию». Может быть, руководству так и удобнее, но каково начальникам отделов кадров! Мало того, что с кандидатом на увольнение надо долгие беседы вести, да всё обиняком, пока до того не дойдёт, чего от него хотят, так ещё и с вновь поступаемыми хлопот не оберёшься. Пришёл человек, на первый взгляд благонадёжный, и документы у него в порядке, вот только в трудовой книжке: «уволен по собственному желанию». Знаем мы это «собственное желание»! Сиди теперь, пиши запросы, сносись с коллегами, а те тоже как заразились – туманными намёками отделываются. Остаётся полагаться на классовое чутьё да на верный принцип – лучше перебдеть, чем недобдеть. Но чутьё и принципы к делу не пришьёшь, вот и приходится изворачиваться, отказывая, отводить СКАЧАТЬ