Плавучий мост. Журнал поэзии. №1/2019. Коллектив авторов

Чтение книги онлайн.

      «Перед чем преклониться?» – спрашивают соседи

      по лестничной клетке, вея одеколоном,

      и я понимаю, что дело идет к беседе

      сиделки с больными в доме умалишенных.

      «Перед чем преклониться?» – вопрошают толстые дяди,

      дамы подходят ближе, играя задом,

      но, не раз полежав на рыжей их благодати,

      я ищу другую – без плоти и без пощады.

      Мне предлагают землю, но я выбираю чаек,

      предлагают воду, но я выбираю брют,

      предлагают поговорить, но я выбираю молчанье,

      и в молчанье творю

      свое виноградное небо, свой кованый кубок печалей,

      ты потом увидишь на дне блестящий песок —

      это и есть золото непревзойденных молчаний,

      молчащее между строк.

      Приди же ко мне, и услышишь хор голосов

      совершенно победоносных – так музыка не звучит —

      это узор полыни на рифах могильных плит.

      Приди же ко мне, и такое узнаешь, что впрок

      запасаться не станешь при конце всех почт и дорог.

      Во мраке бетонных рощ тебе прокричит петух,

      трижды предаст тебя твой православный дух,

      здравый смысл отпадет, как короста, с твоей спины,

      кожа имени лопнет, и станут видны ремни

      гордости и сладострастья – приводные в твоей судьбе,

      и тяжелый рок отзвучит, предоставив тебя – тебе.

      Приди же на место мое – вдохни дыханье гиен

      гибели и забвенья – предложи им себя взамен

      всего остального мира, и узнай, что подвиг твой сер,

      а последнее мужество – полумера в ряду полумер.

      Никаких полномочий, никакой возможности, кроме

      как петь на столбе в горящей цветной соломе,

      в пух и прах раздирая глотку, не чуя страданий плоти,

      превращаясь в огонь, божественный по природе.

      Тогда скажи наследнику, Жильяр,

      что ежели он вздумает проститься

      и дымный свет автомобильных фар

      вдруг выхватит платок императрицы

      или на стенке бурое пятно,

      то пусть он не кричит и не боится,

      подвал заасфальтирован давно,

      над ним трамвай проносится, как птица,

      тот красный электрический трамвай

      домчит его в урочище, за гать,

      где в самом центре топи, так и знай,

      и сестры, и отец его, и мать

      как будто на купании в Крыму,

      вот только лица срублены прикладом.

      А впрочем, нет. Не говори ему.

      И пусть не просыпается. Не надо.

      В солдатских сапогах священник,

      взойдя СКАЧАТЬ