Крушение надежд. Владимир Голяховский

Чтение книги онлайн.

      Ни оттолкнуть его, ни вырваться она не была в состоянии, оставалось одна защита – укус. Но он зажал ее рот грубым поцелуем так, что ей стало трудно дышать. Одной рукой он подхватил ее под поясницу, прижимая к себе, а другой с силой стаскивал с нее трусы и раздвигал ноги. Она почувствовала себя совершенно беззащитной, ослабела, отвернулась, закрыла глаза и стиснула зубы, чтобы не кричать от боли…

      Поднявшись, он еще с минуту плотоядно любовался ее телом: платье и бюстгальтер задрались до шеи, когда он лапал ее груди. Заметив из-под ресниц, как он смотрит на нее, Аня в ужасе сжала ноги и повернулась на бок.

      А Виноградов не спеша застегивал брюки и ухмылялся:

      – Ну, видишь, не так уж это страшно. Ты не забеременеешь, не бойся – я в тебя не кончал. Приведи себя в порядок, в кабинете я перепишу твое направление.

      Обескураженная, абсолютно растоптанная грубым насилием, Аня заливалась слезами и повторяла про себя: «Он меня изнасиловал, он меня изнасиловал…» Одергивая платье, она увидела пятно крови на подоле. Боже мой, как стыдно! Как стереть, чтобы не заметили? Аня вылила на подол остатки недопитого чая – пусть лучше чайное пятно, чем ходить с пятном крови. Оправив мокрое платье, она причесала растрепанные волосы. Ей было горько, противно видеть его. Если бы можно было не проходить через кабинет!..

      Он сидел за столом, все еще плотоядно улыбаясь, увидев ее, протянул к девушке руки:

      – Ну, подойди, сядь ко мне на колени.

      Она отпрыгнула, выставила ладони вперед, словно защищаясь.

      – Ну, не хочешь, не надо. Значит, тебе нужно распределение поближе к Москве? Ты заслужила.

      Она старалась не смотреть на него и даже не поняла, о чем с ней говорят. А Виноградов спокойно продолжал:

      – Что ж, ты приятная девочка. Сейчас проверю, что я могу сделать для тебя. – И перешел на «вы»: – По списку вы уже распределены в Магадан. Что есть еще на букву «м»? Ничего. Но есть на букву «с» – Серпухов, это близко к Москве, всего сто километров. Согласны?

      Она молчала, ей хотелось только одного: не видеть его.

      – Я зачеркиваю вашу фамилию. Альтман, правильно я говорю – Альтман, да? Я зачеркиваю в графе «Магадан» и переписываю в графу «Серпухов». Готово. Вот вам новое направление, – и добавил: – Да не ревите вы, утритесь. Вы же получили, что хотели.

      Что хотела?! Тут тихая Аня почувствовала отчаянную злость и подняла не него глаза:

      – Я вас ненавижу! Почему вы сделали это со мной? Потому что я еврейка, да?.. Беззащитная еврейка?.. Вы думаете, что мы, евреи, беззащитные, да?..

      Он ухмыльнулся:

      – Ну-ну, не заводитесь. В любви еврейки не хуже других, даже еще слаще. Идите.

      Больше часа Аня бродила по темной Москве, чтобы подсох подол, плакала и размышляла: «Он меня изнасиловал… изнасиловал… Наверное, если бы я была не еврейкой, он не поступил бы так со мной… Значит, еврейку можно насиловать?.. Я дура, я слабовольная, мне надо было сразу понять, зачем он позвал меня в заднюю комнату. Но я сделаю что-нибудь, СКАЧАТЬ