Европа изобретает цыган. История увлечения и презрения. Клаус-Михаэл Богдаль

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ действиями, чувствами и мыслями, собственной полно освещенной судьбой. И «Хвала цыганам» (1757) Фридриха фон Хагедорна (1708–1754) довольствуется проекциями на воображаемый коллектив цыган. В финальной строфе он возвышает их предполагаемый образ жизни до метафоры национальной раздробленности, а также духовной и социальной дезориентированности своей собственной страны:

      Вы к почестям высоким не спешите:

      Вас титулов богатство не влечет.

      Противоречия нет в принятых ученьях,

      Перо в атаку не ведет.

      На вас на всех (кто смеет преимущество отнять?)

      И цвета одного, и веры одинаковой печать[584].

      В пьесе Якоба Михаэля Ленца (1751–1792) «Турецкая рабыня»[585](написана в 1774 г.), представляющей собой переработку пьесы Плавта, цыганка Фейда не обладает даже обязательным для цыганок даром прорицательницы. Как комедийный типаж комической старухи, которая страстно предается пьянству, она попадает в подозрительную компанию бесчестных и аморальных обманщиков, к которой принадлежат «Хирцель, богатый еврей» и циничный хозяин борделя, который когда-то купил «турецкую рабыню» Селиму у другой цыганки и теперь собирается выгодно перепродать ее дальше некоему офицеру в отставке.

      «Лесные люди»: дикари, которых не приручить

      В пьесе Гёте «Гётц фон Берлихинген с железной рукой» (1773) в сцене в замке Ягдтхаузен герой Гётц поучает Карла, «своего сыночка», что бедным рыцарям приходится «совершать конные набеги», чтобы насилием восстанавливать справедливость и таким образом совершенно между прочим поддерживать свое существование. Когда Элизабет спрашивает своего сына Карла, которого Гётц слегка балует: «Разве ты не поедешь с ними?»[586], тот испуганно отметает эту идею: «Нет! Тогда нужно будет ехать через густой-прегустой лес, а в нем цыгане и ведьмы»[587]. То, что предстает здесь порождением фантазии и по-детски наивным древним страхом перед магическими местами и силами, преподносится зрителям в V акте, в сцене «Ночь. Дремучий лес», где Гётц, убегая от имперских войск, попадает в «цыганский лагерь», как социальная реальность времени. Начиная с систематических преследований в XVI в. и вплоть до XIX столетия, цыгане считаются «лесными людьми»[588] Европы, которые делят недоступное и непроходимое пространство с разбойниками или маргинализированными людьми вроде угольщиков и ведьм. В «Гётце…» они также описаны как обитатели земляных пещер, находящиеся на уровне развития охотников и собирателей, когда, например «цыганская мать» дает своей дочери указание: «Почини соломенную крышу над ямой», а сын комментирует ужин: «Хомяк, мамаша. Вот! И две полевые мыши»[589]. В ранний период Нового времени лишь немногие транспортные пути пересекали большие лесные массивы Центральной Европы. Охотничьи развлечения землевладельцев-дворян постоянно описываются в литературе как опасное вторжение, как только в пылу погони СКАЧАТЬ