Культура поэзии – 2. Статьи. Очерки. Эссе. Юрий Казарин

Чтение книги онлайн.

      хитиновым пристанищем в Крыму.

      Фанерную в занозах тишину,

      из запятой, из украинской комы,

      горбатым лобзиком выпиливая дни,

      ты запиши меня в созвездье насекомых —

      в котором будут спать тарковские одни.

      С врагами Рериха я в связях незамечен,

      на хлипком облачке, на облучке —

      бессмертием и счастьем, изувечен,

      покуда дремлет молния в сверчке.

      Поэт здесь обнажает, вернее – выдирает наружу из множественных структур языка, стилистики и грамматики (запятая – кома/comma/koma; сверчок – сверкать etc.), культуры и поэтической памяти (которая столь крепка у постмодернистов, к коим А. Кабанова отнести трудно: уж очень самобытен, умён, лингвистичен, культурологичен, уникален и талантлив), выманивает на свет Божий и на слух наш ВНУТРЕННЮЮ ФОРМУ ВРЕМЕНИ. Поэт (любой, и А. Кабанов – тож, всегда между физикой и метафизикой, между правдой и истиной, между временем и местом. Поэт восстанавливает то, что уже было создано Богом, Природой и Космосом, – интерфизику, правдоистину и интерхронотопию). Время как связь сознания и пространства не только воспроизводимо, но и идиоматично и цельнооформлено. Как слово и как Текст. Время, как и Поэзия, просодично. Оно звучит. Оно незримо, нетактильно, но оно и неупиваемо, имея запах и способность ощущаться душой, интуицией, Духом. Время астрономическое есть подсказка, данная нам Вселенной и всем Мирозданием: вот вам длительность, периодичность, цикличность, неопределённость и бесконечность – берите всё это и пытайтесь почувствовать ваше время, метабиологическое, метаисторическое, метасоциальное etc.

      Художнику нельзя постоянно находиться в ситуации трансгрессии, трансрациональности, трансэмоциональности и т. д. Он – погибнет. Астрономическое и художественное время прервутся, и из трещины взойдёт – вертикально – вечность. Стебель вечности шершав, колюч и ядовит. Но чем труднее и смертельнее – тем проще достигнуть высоты (движение вверх) или глубины (движение вниз). Что это? – Безумие? Да. Невозможность и неспособность жить, как все, вне главного своего времени, подаренного когда-то Богом и утраченного в процессе поиска еды и жилья. Инстинкт зверя подавил инстинкт божественный, рудименты которого остались еще в художнике. Человечество спасётся не Охотником, но Поэтом. Словесником…

      Умер у нас в деревне Паша. Жил он, бывший горожанин, рожденный в Каменке, в родительском доме – чёрном и страшноватом, сделанном из лиственницы: брёвна уже как бы обуглились, фундамент просел, передние углы опустились, полдома просто рассыпалось, осталась одна половина – комната с голландкой, забор распался, крапива (летом) росла до крыши, сугроб (зимой) – до середины окон – в общем, не дом, а страшный раззявленный беззубый рот с чёрными бревенчатыми дёснами. Паша жил один. Выходил из дома (в люди – к автобусу) раз в месяц – за пенсией, на которую накупал сухарей, тушёнки и ящик водки, – как раз на месяц хватало, до следующей пенсии. Мылся он в доме в двух тазах полухолодной СКАЧАТЬ