Homo ludens. Коллектив авторов

Чтение книги онлайн.

      Мне девять лет. Витька Воробьев кричит мне во дворе:

      – Уезжай к себе в Биробиджан!

      Надо иметь в виду, что дело происходит в январе 1953 года, в разгар кампании против еврейских врачей-убийц. В этот момент рядом с Витькой оказывается мой отец, зашедший во двор, чтобы забрать меня. Услышав Витькин призыв, отец мгновенно рефлекторным движением бьет Витьку по щеке. Витька воет от боли. Появляется старший брат Витьки, только что вышедший из тюрьмы. Весь двор замирает: сейчас зарежет. Уголовник подходит к отцу и начинает свое «щас пасть порву», устрашающе размахивая руками перед носом отца. На папу этот спектакль не производит никакого впечатления. Когда рука уголовника оказывается уж слишком близко от его лица, он берет его руку за запястье, сжимает и властно отводит в сторону. В конце концов уголовник отходит, бормоча что-то вроде: «В милицию буду жаловаться».

      Еще один эпизод. Мы с младшей сестрой поехали кататься на велосипедах. Нас остановили какие-то хулиганы – им понадобилась запасная шина, которая была привязана к моему велосипеду и которую они без большого труда у меня конфисковали.

      – Почему ты их не побил? – недоумевала восьмилетняя сестра.

      Я пожал плечами.

      – Папа бы их точно побил, – уверенно сказала она.

      Я думаю, что она была права.

      У отца было много общего с Ираклием Андрониковым – театральность, «распускание хвоста», способность имитировать других людей и, к сожалению, склонность к депрессиям. Это сходство приняло трагический оборот, когда у обоих любимые дочери покончили с собой.

      Мне шесть лет. Андроников приходит к нам в гости. Уже в коридоре начинается спектакль с преувеличенными комплиментами и самоуничижением:

      – К нам приехал великий… нет, это вы великий… гениальный… вы гига… вы гага…

      В коридор выходит мама. Отец продолжает спектакль по Чехову:

      – Моя жена, Луиза, урожденная Ванценбах… лютеранка…

      Мама недовольно морщится. Тут появляюсь я.

      – А вот и наш кретин, – торжественно объявляет отец.

      Интересно, что мне в мои шесть лет не приходит в голову обидеться – я присутствую на спектакле. Но мама этого вытерпеть не может.

      – Зяма, – говорит она тихо, но так, что спектакль немедленно останавливается. – Что ты говоришь?

      Папа растерянно смотрит на нее, не очень понимая, в чем проблема. Ситуацию спасает Андроников:

      – Ну кто же может обижаться на такого отца! – говорит он весело, и оба опять начинают валять ваньку:

      – Гига! Гага! Папирушкин!

      Отец всегда СКАЧАТЬ