Плавучий мост. Журнал поэзии. №4/2018. Коллектив авторов

Чтение книги онлайн.

      Жену поэта хоронили пышно…

      Он был поэт известный и главред.

      Она ушла внезапно и неслышно,

      и запил вновь непьющий вновь поэт.

      Она лежала в ритуальном зале.

      Был полон зал, и сразу не понять,

      зачем столпились, словно на вокзале,

      зачем спешили все его обнять, —

      кто из машины – с палочкой, кто пёхом,

      кто с кучей роз, кто с парочкой гвоздик.

      Казалось, что прощаются с эпохой,

      а он, эпоха, был суров и дик,

      сидел у гроба, никого не видя,

      хотелось выпить, и болел живот,

      и ныло сердце пьяное в обиде,

      что вряд ли он ее переживет.

      Его везли по кладбищу на «скорой»,

      поэта и героя соцтруда,

      военную эпоху, от которой

      еще чуть-чуть – не станет и следа.

      Он месяц пил, потом лечился месяц.

      Средь фолиантов и великих книг

      он жить решил, от мира занавесясь,

      как довоенный мальчик, как двойник.

      А умер скоро, на восьмой неделе.

      Жара стояла, белый пух летел.

      И шли старухи к гробу еле-еле,

      ифлийские старухи – в ЦДЛ.

      Его народу хоронило мало —

      шесть-семь поэтов, дальняя родня.

      И дочь от брака первого стояла,

      и улыбнулась, увидав меня.

      Он был дитя, герой больного века,

      и нет вины – и в том его вина.

      …Осиротела лишь библиотека,

      а год спустя исчезла и она.

      Она кричала «за что?» «зачем?!

      теперь, когда денег хренова туча?!»

      …Рванулась в Оптину, в Вифлеем,

      рыдала в голос, и даже круче —

      звонила в ужасе всем врагам,

      просила смирно себе прощенья,

      чтоб корпус раковый пал к ногам

      в метампсихозовом превращеньи.

      И вновь кричала врачу «За что?!»,

      совала доллары в два кармана.

      …А солнце сыпало в решето

      простое золото Инкермана.

      И там, под золотом ЮБК,

      над жизнью шаткой, смурной, короткой

      пил то запоями, то слегка

      муж нелюбимый в печали кроткой.

      Она кричала ему «Вернись!»,

      она грозила небесной карой,

      потом в рыданьях швыряла вниз

      мобильник «Vertu» на даче старой.

      И не поехала хоронить,

      и обезножила в две недели.

      У парки злой вырывая нить,

      концы пыталась соединить

      над жизни дышащей еле-еле.

      …На старом кладбище раз уж сто

      необъяснимо и потрясенно

      я СКАЧАТЬ