Фавориты Фортуны. Колин Маккалоу

Чтение книги онлайн.

      Хотя стоял квинтилий и до конца лета было еще далеко, в тот год Сулла нисколько не продвинулся к Риму. С отъездом Сципиона оба лагеря объединились, и седовласые центурионы Суллы принялись работать с молодыми и неопытными солдатами Карбонова Рима. Страх перед ветеранами Суллы действовал на них сильнее, чем дружеское братание. Всего несколько дней показали им, каким должен быть истинный римский солдат – несгибаемым, закаленным, знатоком военного дела. Ни один рекрут, встретившись с таким на поле сражения, не устоит, лучше и не пытаться. Это еще раз убедило перебежчиков в правильности их поступка.

      Отступничество Синуессы под влиянием Квинта Сертория оказалось не больнее булавочного укола. Сулла обложил город, но не для того, чтобы взять его измором или атаковать неприступные крепостные валы, а лишь для того, чтобы использовать осаду в качестве учебного упражнения для армии новобранцев Сципиона. В том году Сулла не был заинтересован в кровопролитии. Наибольшая польза от осады Синуессы заключалась в том, что там оказался заперт умный, талантливый и энергичный Квинт Серторий. Находясь в осадном кольце, он был бесполезен для Карбона, который в любом другом случае мог бы использовать его гораздо эффективнее.

      С Сардинии сообщили, что Филипп и его испанские когорты легко захватили власть. Следовательно, Филипп сможет послать Сулле весь собранный там урожай. И корабли с зерном своевременно прибыли в Путеолы, где и разгрузились, не встретив на своем пути ни военных галер, ни пиратов.

      Настала ранняя и довольно суровая зима. Чтобы разделить свою армию, увеличившуюся более чем в два раза, Сулла отправил несколько когорт осадить Капую, Синуессу и Неаполь, принудив таким образом прочие регионы Кампании кормить его солдат. Веррес и Цетег оказались неплохими снабженцами, они даже посоветовали хранить рыбу, пойманную в Адриатике, в ямах, набитых снегом. Любители даров моря из войска Суллы, которым никогда не удавалось вдоволь поесть свежей рыбы, наслаждались этим неожиданным угощением, а армейские хирурги то и дело вынимали у солдат застрявшие в горле рыбьи кости.

      Все это не имело для Суллы никакого значения. Он расковырял несколько струпов на своем заживающем лице и тем самым вызвал приступ зуда. Все, кто общался с ним, просили, чтобы он дал возможность струпам отвалиться самим, но беспокойная натура Суллы не могла смириться с необходимостью ждать. Когда струпы начинали свисать, он их отковыривал.

      Вспышка болезни была очень сильной (может быть, из-за холода, предположил Варрон, ухаживавший за Суллой, поскольку в нем проснулся научный интерес) и длилась без перерыва три полных месяца. Три месяца – пьяный, полубезумный Сулла, который стонет, чешется, кричит и пьет. Один раз Варрон даже привязал его руки к бокам, чтобы он не мог дотянуться до лица. И хотя Сулла очень хотел подчиниться этому вынужденному ограничению – как Улисс, привязанный к мачте, когда СКАЧАТЬ