Мелодия. Джим Крейс

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ тишине комнаты. Она чувствовала его взгляд на своей спине, когда повернулась, чтобы взять дезинфицирующее средство, мазь, бинты из кухонного ящика. Она ни за что в жизни не разденется для него, но ведь она могла насладиться воображением, представляя, как он ее раздевает, правда? В ее возрасте куда как благодарнее было оставаться одетой и желанной, чем позволить овладеть собой.

      Бузи переполняло и тревожило не столько желание обладать ею, сколько размышления, всего лишь размышления об упущенных возможностях, отдаленных и тающих возможностях, о том, что могло произойти когда-то, а не более волнующем и героическом том, что могло случиться сейчас или в будущем. В последние годы, еще до смерти Алисии, Бузи заметил, что его вожделения медленно теряют остроту. Ну и бог с ним, думал он иногда, потому что в его годы, вероятно, ждать с нетерпением чего бы то ни было расточительно, бесполезно и саморазрушительно. Ждать чего бы то ни было означало без толку тратить жизнь в надежде на конец зимы, потому что стремиться к весне значит подгонять и без того малое оставшееся тебе время. Даже его сексуальная жизнь стала сплошным оглядыванием назад. Да что говорить: в особенности его сексуальная жизнь. Неужели это возраст, спрашивал он себя? Или просто ностальгия, сентиментальная тоска по тому, что потеряно? Или это его вдовство? Он наверняка мог представить, как занимается сексом со свояченицей в прошлом, но он откровенно не мог припомнить, чтобы они целовались там и тогда. Была черта – и не одна, – за которую он никогда не мог зайти, как хотелось ему думать. Он не был такого рода вдовцом. Не был такого рода дураком. В песнях, конечно, он пересекал эту черту тысячу раз. Он пел о любовницах и о страсти: «Тсс, тсс, не торопись, вот тебе мой час» и «Стой, стой; стой, прощай». Его песни говорили о страсти, вожделении, желании – он все пускал в ход. Но его непубличная жизнь была скучной. «Благонамеренной», наверное, более мягкое слово. Бузи в целом не был одержимым человеком, он был человеком увлекающимся, иными словами, его преданности коренились глубоко. Изменить им было бы против его природы, а может быть, и против Природы вообще. И все же он улыбался и одобрительно кивал, глядя, как Терина разглаживает на себе одежду на свой трогательный манер, и при этом он все же чувствовал брожение крови. Он мог позволить себе фантазии: как он, помоложе, лежит в ее более молодых объятиях.

      Мягкая часть правой руки Бузи – ведущей руки пианиста – получила более глубокое ранение, чем его лицо, где царапины и укусы были поверхностными. Кожа на руке была разорвана и расцарапана чуть не до кости. Были все еще видны и отметины, оставленные плоскими зубами, и форма раны в виде раскрытой пасти, но очистить ее и забинтовать не составляло труда. Терина подтащила второй стул и поставила лицом к нему, но чуть сбоку, положив себе на юбку полотенце. Он уперся ладонью в ее колено, как она и сказала ему, позволил ей очистить рану и нанести мазь.

      – Типичный кот! – сказала она. – Кот с хорошими зубами, судя по виду раны.

      Он СКАЧАТЬ