Чёрная бабочка на красном колесе. Разные судьбы – разная правда. Валерий Киселев

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ с тактикой его я не согласен: люди и страна гибнут, а он все ищет пути легитимного вхождения во власть.

      – Вы бывали в горячих точках. Что вас туда тянет?

      – Не могу смотреть на несправедливость. В Приднестровье был в 1992 году, хотел с Лебедем встретиться – он уклонился. В Сербии был два раза. Радован Караджич даже предлагал остаться. Там настоящее православие. Сербию распяли, как Христа.

      – Вы и в октябрьских событиях в Москве участвовали…

      – Все видел своими глазами, и лужи крови на площади у Останкинской телебашни. Меня лавочники тогда чуть не застрелили.

      – А с Солженицыным приходилось встречаться?

      – После того как он поддержал расстрел Верховного Совета, я написал ему во Францию письмо. Не ответил. Недавно встретились, но разговора не получилось. Стыдно ему.

      – Вас называют писателем – «деревенщиком», не обижаетесь?

      – А мы с Распутиным этот термин сделали хорошим.

      – Василий Иванович, вы писатель крестьянского корня, скажите, что делать с землей?

      – Раздать крестьянам, тогда и из городов их родня приедет. Но техникой надо помогать. А продавать землю нельзя.

      – Вы писатель, а какую профессию еще любите?

      – В России плотником обязан быть каждый мужик.

      – Василий Иванович, вы к рыночной экономике отрицательно относитесь?

      – Нет рыночной экономики! Во всех странах экономика плановая, никто в хаосе не живет, это нам навязали худший вариант экономики. Столько раз русскую деревню раскулачивали, что не знаю, сможет ли она подняться.

      – Вы написали «Кануны» и «Год великого перелома», а будет ли книга о деревне 40— 50—х годов?

      – Сил не хватит. Сейчас пишу, до осени надо бы закончить, третью книгу – «Час шестый», кончаю 32—м годом, когда я родился.

      – Почему такое название?

      – По Библии в этот час распяли Христа…

      – Вы приехали на международный семинар, где собрались люди, борющиеся за трезвость. Почему?

      – Шестнадцать лет назад я всех своих одноклассников лишился. Один из сорока двух остался. Кто от болезни умер, кто самоубийством покончил, от несчастного случая погиб, и все из – за водки. За один год у нас в колхозе семь молодых механизаторов умерли. Стало стыдно выпивать после этого. Сейчас я из политических соображений не пью. Для меня не пить – это политическая акция протеста.

      – Вы считаете, что ситуация с пьянством в России действительно критическая?

      – Алкогольный геноцид – это не преувеличение. А трезвенническое движение живет на энтузиазме, государственной поддержки нет, одни слова. Не согласен с теми, кто считает, что проблему алкоголизации народа можно решить с помощью культуры. Человек уже тонет, а ему говорят: учись плавать, будь культурней. Спивается народ благодаря демократической СКАЧАТЬ