Радист снова с ухмылкой подал мне наушники. Немцы что-то возбужденно обсуждали в эфире и громко гоготали, словно сытые гуси на ферме под Висбаденом.
– О чем они говорят?
– Курт проиграл Вальтеру спор, товарищ лейтенант. Через неделю их сменят, и Вальтер ждет от Курта обещанный ящик трофейного коньяка.
– Кто они по должности, можешь сказать?
– Как я понял, Курт командует пулеметчиками, а Вальтер – командир минометного расчета.
После того, как щель была разбита немецкой миной, Ире пришлось ходить по нужде в общую щель, а странные обстрелы прекратились. Мы наслаждались тишиной. Дел особых по-прежнему не было, я, закинув руки за голову, лег у себя в блиндаже и от нечего делать попытался разрешить эту странную загадку.
Немецкий минометчик поспорил с немецким пулеметчиком. Проходит время, он выигрывает спор. Периодические обстрелы наших позиций из миномета неизменно следовали после дней, которые у нас были назначены днями стирки. Начались они после оборудования щели для Иры и вывешивания брезентового полога, а прекратились после того, как березы, удерживавшие полог, рухнули вместе с брезентом от прямого попадания. Что из этого следует, как думаешь, будущий следопыт? Есть соображения? Давай-ка, разгадай!
Я опять беспомощно наморщил лоб.
– Совершенно ничего не идет в голову.
– Эх, нет у тебя жизненного опыта! Жизни ты не знаешь. А у меня к тому моменту за плечами были сиротское детство, работа электриком в медных рудниках под Карабашем, да еще война. В общем, почувствовал я что-то, что-то для себя понял и стал тщательно наблюдать за местностью. Через день обнаружил, что на юго-востоке у дальней вершины, густо поросшей лесом, оборудована немецкая долговременная огневая пулеметная точка (ДОТ). Наши позиции оттуда вряд ли были видны, однако восточный склон нашего холма немецкие пулеметчики могли наблюдать, это было очевидно, хотя прицельный огонь в силу большого расстояния вести не могли.
А вечером пришел старшина и сообщил, что у него случился перерасход нижнего белья.
– Как перерасход?
– Ирина попросила дополнительный комплект мужского солдатского белья, чтобы перешить для себя, вы понимаете, – трусики, бюстгальтеры…
– Это-то я понимаю! Я не понимаю, куда ее нижнее белье подевалось?
– Говорит, что износилось.
– До дыр, что ли? Что с ним надо было делать, чтобы за четыре недели износить?!..
– Не знаю, товарищ лейтенант, мне неудобно уточнять такие подробности, тем более у такой симпатичной девушки, к тому же она очень стеснительная, и портить с ней отношения из-за белья я не желаю.
– Ага, СКАЧАТЬ