Рождество в Москве. Московский роман. Владимир Шмелев

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ единой капли, без единого листочка, просто погас свет, и не было музыки, не было касания, ни тонкой незримой нити, ни сна, ни благоуханий, ни одной свечечки, ни одного лучика. С улыбкой и с лёгким сердцем во сне он отдал Богу душу.

* * *

      В ту ночь в Новосибирске мать, проснувшись и словно что-то вспомнив и не поняв, что, промучившись, прометавшись по квартире, утром разбудила Альберта со словами: «Сынок, собирайся. Мы едем в Ленинград хоронить отца». В тот же день в Петропавловской крепости, в усыпальнице русских царей были торжественные похороны семьи последнего императора Николая Второго, расстрелянной большевиками в Ипатьевском доме.

      Первый интеллигент России, известный академик нашёл время проводить отца Альберта, что-то сказав о науке, совести, порядочности.

      Тогда Альберт вспомнил, что отец был человек с более чем рациональным умом, требовательный к себе и окружающим и, в первую очередь, к нему. За сорок лет преподавания помнил всех студентов по именам и фамилиям, не терпел лодырей и сразу предупреждал: «С вашей ленью с математикой отношения вряд ли сложатся, она дама цифровая, к себе неуважения не потерпит. Её можно покорить алгоритмом и числовым поклонением».

      С Альбертом они во многом были схожи, и, прежде всего, внешне: высокие, на первый взгляд, странные и в то же время обычные люди, вроде угрюмые и неразговорчивые, на поверку – словоохотливые и доброжелательные, если собеседник интересный и внимательный. Иногда отец был раздражителен и придирчив к Альберту; казалось, что он ленится и не усердствует в учёбе. «Излишнее детство, – как выражался он, – играет в тебе, пора бы мужать». Мать старалась это обыграть и сгладить резкий тон отца, наедине возражала, уже более открыто и конкретно указывая на недопустимость давления на личность. Был уговор при сыне друг о друге плохого не говорить и никаких выяснений по вопросу воспитания. Отец был суров, что вытекало из его умозаключения: «Жизнь ещё суровее», и никогда не позволял никаких сантиментов и сюсюканий, даже в детстве не нашлось у него для сына ни ласки, ни нежности. «Это женское, – оправдывал он себя, – мужчина должен быть молчалив и сдержан».

      При каждом случае отец говорил ему о том, что надо вырабатывать характер упорством и трудом. Когда учил Альберта ездить на велосипеде, высмеивал его боязнь: «Что за слёзы, что за сопли, мальчишка коленку разбил – какая беда. Смелее, настырнее, добивайся своего, не отступай. Смелость города берёт».

      Он приучил сына работать на грядках, на огороде, что были в Академгородке в самодеятельной сельскохозяйственной зоне. Там Альберт вдруг заинтересовался насекомыми и этим удивительным миром природы. Не считаясь со временем, особенно в каникулы, подолгу рассматривал червей, что вылезли поверх земли после дождя. «Это рыхлители почвы», – поясняла мать.

      При всём уважении к отцу Берти был более привязан к матери и потому в большей степени увлёкся биологией, что она преподавала в университете Новосибирска. Своим студентам СКАЧАТЬ