Птица в клетке. Робин Роу

Чтение книги онлайн.

      Я поспешно придвигаю свой стол к девочкам.

      – Итак, Вайолет, Джейн, – начинает Кристин, – разделим обязанности?

      Я делаю вид, будто не заметил, как она с ходу исключила меня из группы, и открываю учебник.

      – Хорошо, – отвечает Вайолет. – Джулиан, ты не хочешь…

      – Мне нужна нормальная оценка, – обрывает ее Кристин. – Работаем втроем.

      Вайолет замолкает, а я по-прежнему разыгрываю приступ глухоты.

      После звонка школа становится похожа на растревоженный улей. Ребята вырываются на свободу и разбегаются во все стороны. Настоящий взрыв звуков после тишины – болтовня, трели сотовых телефонов. Но я замираю на крыльце как вкопанный.

      По ту сторону улицы, прислонившись к высокому дереву, стоит мой отец.

      Когда я был маленьким, из школы меня обычно забирала мама, но время от времени папа раньше освобождался с работы и устраивал мне сюрприз. Вместо того чтобы, как все прочие родители, пристраиваться в ряд на парковке, он приходил пешком. Его руки вечно были испачканы чернилами, словно у ребенка после пальчикового рисования. И папа всегда говорил: «Сегодня слишком хороший день, обязательно надо прогуляться». Даже если шел дождь.

      Разумеется, мужчина по ту сторону улицы не мой отец. Это просто игра света. Какой-то бегун остановился перевести дыхание, и ему на лицо упала тень.

      Я стою и чувствую, как на плечи ложится невидимый груз.

      Такой тяжелый, что спуск по крутой лестнице превращается в настоящее испытание. Такой тяжелый, что мне приходится собираться с силами, прежде чем отправиться в долгий путь домой.

      В десяти кварталах от школы меня начинает трясти. Да, уже осень, но она пришла как-то слишком рано. Будто я перескочил через три месяца, ведь есть же такие вещи, без которых лето – не лето.

      Я бы поехал с родителями на пляж. Мы бы пошли любоваться фейерверками, купили бы бенгальские огни, набрали бы ракушек. Мне разрешили бы не ложиться допоздна; я бы сидел и ел фруктовый лед, мама играла бы на гитаре, папа рисовал. А потом, укладывая меня спать, спросил бы: сколько звезд?

      Если день выдавался хорошим, я отвечал, мол, девять или десять. Но если замечательным или отличным, то говорил что-то вроде: «Десять тысяч звезд».

      На этот раз мы не смотрели на фейерверки, не ели фруктовый лед. А в груди поселилась тоска, как если нечаянно проспишь Рождество.

      Вес, что навалился на меня после школы, возвращается, стоит лишь переступить порог пустого дома. Внутри все темное, отполированное и аккуратное. Каждый предмет мебели имеет четкое предназначение. Цветовая гамма тщательно подобрана специальным человеком. Именно о таком доме я и мечтал… пока его не получил.