Творчество В.А. Жуковского в рецептивном сознании русской литературы первой половины XX века. Евгения Анисимова
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Творчество В.А. Жуковского в рецептивном сознании русской литературы первой половины XX века - Евгения Анисимова страница 38

СКАЧАТЬ если оставить за скобками идеологический уровень романа и обратиться к его поэтике, то функции поэзии Жуковского в нем кардинально меняются. Основные сюжетные линии «Александра I» Мережковский выстраивает на трансформации баллад Жуковского «Людмила» и «Светлана». Балладная тема последовательно вводится в роман уже начиная с первых глав. Встреча центральных героев – будущего декабриста Валерьяна Голицына и внебрачной дочери императора Софьи Нарышкиной – открыто сориентирована на свидание балладной героини с женихом-мертвецом, а произведения Жуковского становятся канвой для написания соответствующего фрагмента романа:

      Несмотря на модную, сложную прическу, на парижское длинное платье попелинового серо-серебристого газа с вышитым зеленым вереском, видно было по глазам, что она все та же маленькая девочка в коротеньком белом платьице, в соломенной шляпке-мармотке, голубоглазая, пепельнокудрая, с которой он бегал в горелки в селе Покровском, подмосковной Нарышкиных, удил пескарей в пруду, за теплицами, и читал Людмилу Жуковского.

      Ах, невеста, где твой милый,

      Где венчальный твой венец?

      Дом твой – гроб; жених – мертвец…

      прочла непонимающим детским голоском и вдруг задумалась, как будто поняла, – выронила книгу, побледнела, закинула ему тоненькие руки на шею и вся прижалась доверчиво: «Как страшно!..» Тогда в первый раз поцеловал он ее, не как брат сестру:

      О, не знай сих страшных снов,

      Ты, моя Светлана!

      Все та же, родная, любимая, вечная, Богом данная, – сестра и невеста вместе (VI. 173–174).

      Жуковский-поэт вспоминается и цитируется в «Александре I» настолько часто, что это начинает казаться излишне навязчивым приемом:

      Голицын начал читать Светлану Жуковского.

      – Нет, не надо, не надо, лучше другое! – остановила Софья. – Помнишь, в Покровском у пруда за теплицами?

      Где, невеста, где твой милый,

      Где венчальный твой венец?

      Дом твой – гроб, жених – мертвец.

      Помнишь, как я тогда испугалась, а ты меня утешал.

      О, не знай сих страшных снов

      Ты, моя Светлана!

      А вот узнала-таки!..

      <…> А иногда вдруг из Летнего сада повеет медовою свежестью лип, и старые липы покровские вспомнятся у пруда, за теплицами, где читали мы с Софьей Людмилу Жуковского.

      Кончен, кончен путь, Людмила!

      Нам постель – темна могила,

      Завес – саван гробовой.

      Сладко спать в земле сырой…

      Сладко спать – если бы только не страшные сны (VII. 22, 109).

      Эпилогом романтической линии в романе становятся стихи Жуковского, записанные Голицыным в дневнике:

      Октября 14.

      Не узнавай, куда я путь склонила,

      В какой предел из мира перешла.

      О, друг, я все земное совершила:

      Я на земле любила и жила.

      Нашла СКАЧАТЬ