Жизнь Бунина. Лишь слову жизнь дана…. Олег Михайлов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ И сама мать, чтобы рассмешить благодетелей, приставляла себе к носу старый, трепанный кожаный портсигар, перегнув его вдвое, и говорила: «А вот нос моего сыночка…»

      В первом варианте «Реки жизни» подробности звучали еще резче, и жена Куприна Мария Карловна просила смягчить их, чтобы они не носили портретного сходства. Вскоре мать Куприна попросила сына прочитать рассказ за семейным столом. Мария Карловна вспоминает: «Вычеркнул Александр Иванович из рассказа очень мало. Только фразу, что он проклинает свою мать, и еще одну о том, что после посещения богатых подруг мать была ему настолько неприятна, что он вздрагивал от звука ее голоса.

      Эпизод с портсигаром он оставил. И когда после этого он продолжил читать дальше, у Любови Алексеевны затряслась голова, она поднялась с кресла и вышла из комнаты».

      И какой контраст с детскими воспоминаниями Бунина! В том же, что и купринская «Река жизни», 1906 году пишет он стихотворение, которое так и называется: «Детство». Но что вспоминается ему прежде всего? Солнечный свет, радость, счастье в гуще дубрав матери-природы:

      Чем жарче день, тем сладостней в бору

      Дышать сухим смолистым ароматом,

      И весело мне было поутру

      Бродить по этим солнечным палатам!

      Повсюду блеск, повсюду яркий свет,

      Песок – как шелк… Прильну к сосне корявой

      И чувствую: мне только десять лет,

      А ствол – гигант, тяжелый, величавый.

      Кора груба, морщиниста, красна,

      Но так тепла, так солнцем вся прогрета!

      И кажется, что пахнет не сосна,

      А зной и сухость солнечного света.

      И в том же столпе солнечного света – образ матери. Когда жена Бунина Вера Николаевна расспрашивала Людмилу Александровну о сыне, та рассказывала, что ее Ваня «с самого рождения сильно отличался от остальных детей, что она всегда знала, что «он будет особенный», и «ни у кого нет такой тонкой и нежной души, как у него», и «никто меня так не любит, как он», – говорила она с особенным радостным лицом» (дневник, июнь 1907 года).

      Ваня безраздельный любимец у матери, ее баловень и фаворит. Он привык место «верховного существа» занимать сам. Его немудреные детские желания исполняются, и с этим ребячливо-эгоистическим «захочу – будет!», быть может, связаны его самые ранние творческие импульсы. Даже если он требует заведомо невозможного.

      «Дай мне звезду, – твердит ребенок сонный, –

      Дай, мамочка…» Она, обняв его,

      Сидит с ним на балконе, на ступеньках,

      Ведущих в сад. А сад, степной, глухой,

      Идет, темнея, в сумрак летней ночи,

      По скату к балке. В небе, на востоке,

      Краснеет одинокая звезда.

      «Дай, мамочка…» Она с улыбкой нежной

      Глядит в худое личико: «Что, милый?»

      «Вон ту звезду…» – «А для чего?» – «Играть…»

      Лепечут листья сада. Тонким свистом

      Сурки в степи скликаются. СКАЧАТЬ