Самовластье мистера Парэма. Герберт Джордж Уэллс

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ о Царствии Небесном и теперь открывают нам секрет, тут я вас не понимаю. Хоть убей, не понимаю.

      – Но посмотрите хотя бы на эту картину Франчески, – сказал мистер Парэм. – Какое очарование, какая нежность… она поистине божественна.

      – Очарование, нежность! Божественно! Да возьмите вы весенний день в Англии, или перышки на груди фазана, или краски на закате, или кувшин с цветами на окошке в утреннем свете. Уж, конечно, все это в сто раз очаровательней и нежней и все такое прочее, чем этот – этот маринованный хлам.

      – Маринованный! – Мистер Парэм был сбит с ног.

      – Ну, маринованная прелесть, – вызывающе сказал сэр Басси. – Маринованная красота, если угодно… А очень многое и не так уж красиво и не так уж расчудесно замариновано. А все эти Мадонны, – продолжал пинать поверженного мистера Парэма сэр Басси, – они по доброй воле их рисовали или их заставляли? Да кому это понравится женщина, когда она вот этак восседает на троне?

      – Маринованные! – Мистер Парэм был вне себя. – О нет!

      Тут сэр Басси весь обратился в слух, опустил уголок рта и повернул голову, чтобы лучше слышать мистера Парэма.

      Мистер Парэм пошарил рукой в воздухе и наконец поймал нужное слово.

      – Избранные.

      Он секунду помолчал.

      – Избранные и запечатленные, – уточнил он. – Художники всматривались в мир, всматривались всем своим существом. Всем талантом. Они рождены, чтобы видеть. И они старались… и, я думаю, с успехом… закрепить самые сильные свои впечатления ради нас с вами. Для них Мадонна часто была… обычно была… лишь предлогом…

      Рот сэра Басси принял свое более привычное положение, и он с известным уважением снова поглядел на картины. Нельзя не поглядеть на них еще раз, услыхав такой довод. Он смотрел испытующе, но недолго.

      – Вот эта штука… – начал он, возвращаясь к картине, с которой начался разговор.

      – «Крещение» Франчески, – благоговейно прошептал мистер Парэм.

      – По-моему, не такое уж это все избранное, просто собрано с бору по сосенке. Взял да нарисовал все, что ему нравилось. Фон приятный, но это только потому, что напоминает разные знакомые вещи. Нет, я не собираюсь падать перед этой картиной на колени и молиться на нее. Да почти все… – он, кажется, имел в виду всю Национальную галерею, – картины как картины.

      – Не могу с вами согласиться, – возразил мистер Парэм. – Никак не могу.

      Он заговорил о полутонах Филиппо Липпи, об окрыленности, изяществе, классической красоте Боттичелли; говорил о богатстве красок Леонардо, о его совершенном знании человеческого тела, о виртуозном мастерстве и в заключение – о бесконечной величавости его Мадонны в гроте.

      – Как таинственно это тишайшее, осененное тенью женское лицо, сколько кроткой мудрости в сосредоточенном взоре ангела! – воскликнул мистер Парэм. – СКАЧАТЬ