На задворках Великой империи. Книга первая: Плевелы. Валентин Пикуль

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ у нас особая ведомость: баб – в левую, мужиков – в правую. А ежели, скажем, вот бревна или кирпич…

      На груди статиста покоился значок «XXX лет беспорочной службы», и Мышецкий остановил его:

      – Довольно!

      Он вспомнил о Кобзеве – статистик нужен; но решил не спешить: Ивана Степановича он прибережет. Всегда найдется более нужное. Более важное.

      И махнул рукой, открещиваясь:

      – Бог с вами, можете продолжать… Баранов – в одну, баб – в другую. А-а, вот и вы, сударь!

      Перед ним стоял, улыбаясь, как старому знакомцу, титулярный советник Осип Донатович Паскаль – тот самый, что первым засвидетельствовал сегодня свое почтение.

      Мышецкий подвытянул из-за обшлага «брульон» сенатора: напротив фамилии Паскаля стояла жирная отметка – «главный вор, но не уловляется».

      – Вы продовольственный инспектор?

      – Именно так, ваше сиятельство.

      Паскаль склонился перед ним, но Мышецкий выговорил:

      – Спешу предварить ваше усердие. Со мною вы служить не будете.

      – Позвольте, ваше… Верой и правдой…

      – Не просите. Уже отставлены. По «третьему пункту»!

      Осип Донатович Паскаль покинул шеренгу, бормоча вслух что-то о правосудии и о том, что он проживет и без службы. Да, он проживет и так, – ничуть не хуже…

      Еще одна фигура – мужчина в соку, только слабоват на ноги, даже штаны трясутся от страха.

      – Ваше место по службе, сударь?

      – Губернский инженер и архитектор Ползищев… поклонник Ренессанса в титулярном чине!

      – Весьма приятно, господин Ползищев.

      Глядя на него, Мышецкий вдруг вспомнил стихи Козьмы Пруткова: «Раз архитектор с птичницей спознался!» – и не мог сдержать нечаянной улыбки. Так и отошел, ничего не сказав, чтобы не прыснуть.

      – Тюремный инспектор Уренской губернии.

      «Ага, голубчик, попался».

      – Вон отсюда! – гаркнул Мышецкий. – Я не желаю видеть вас даже… Прокурор! Выставьте его самолично за двери. Вы также повинны в том безобразии, которое сообща развели в остроге. Под суд отдавать буду!

      В рядах чиновников кто-то прочел молитву: «Спаси, господи, люди твоея…»

      Следующая фигура – так себе, ничего особенного:

      – Советник казенной палаты – Такжин, Гаврило Эрастович.

      Заглянул в «брульон»: об этом господине ни дурного, ни хорошего. И тогда Мышецкий брякнул наугад:

      – Какие изобретены вами конкретные формы для пропитания голодающих в случае недорода?

      Полная растерянность – его даже не поняли:

      – Питание, ваше сиятельство?

      – Ну да. Питание…

      Он повернулся к другому чиновнику.

      – Потулов, – проскрипел тот. – Многосемейный…

      – Тоже по казенной палате? – спросил Сергей Яковлевич.

      – Смолоду терплю, ваше сиятельство.

СКАЧАТЬ