Дайте им умереть. Генри Лайон Олди

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ style="font-size:15px;">      В конце тупика Ош-Дастан, невидимая из-за цветущего шиповника, стояла худая девочка лет двенадцати. Стояла, зябко кутаясь в тяжелую шаль с бахромой; смотрела, как незнакомый мужчина поднимается по скрипучей лестнице.

      Смуглое лицо девочки не выражало ничего.

      Совсем ничего.

      Глава третья

      Хаким[12]

      Лежит человек, сну доверясь,

      лучом, перерубленным дверью.

      А вена похожа отчасти

      на чей-то неначатый путь.

      И тихо в районе запястья,

      как цель, пробивается пульс.

      …Избитая до крови степь грохотала, качаясь и подпрыгивая под копытами коня, впереди стремительно росло и надвигалось облако пыли, в глубине его солнечными вспышками то и дело сверкала сталь, темные силуэты всадников сшибались с оглушительным лязгом, криками и ржанием, кто-то кулем тряпья валился под копыта, кто-то вырывался из пыльного пекла, чтобы тут же нырнуть обратно: рубить, колоть, резать – убивать или быть убитым.

      Но думать об этом уже было некогда, потому что стена бурой пыли скачком придвинулась вплотную, и в полированном лезвии тяжкого эспадона-двуручника (старая лоулезская ковка, прадедовский меч!) на миг отразилось перекошенное яростью лицо – ЕГО лицо с развевающейся гривой льняных волос. Высверк стали со свистом рассек воздух, и еще раз – слева, справа; кособоко валится наземь разрубленный до седла кочевник в мохнатом малахае-треухе, так и не успевший достать кривой саблей обманчиво неповоротливого гиганта, беловолосого гуля-людоеда. Становится тесно, он едва успевает рубить фигуры в удушливой пелене – рубить коротко, почти без замаха, ворочаясь в седле поднятым медведем-шатуном, снося подставленную под удар саблю вместе с частью плеча, отсекая бестолково топорщившиеся железом руки. Кажется, он что-то кричал, когда очередной клинок, устремившийся к нему, легко переломился в выгнутом бараньими рогами захватнике эспадона; получив наконец пространство для настоящего размаха, он очертил вокруг себя плоский круг, подбросив к небу выпучившую глаза голову в мохнатой шапке, чужую зазевавшуюся голову, кусок мертвой плоти – и на миг запнулся, увидев совсем рядом знакомого воина в сияющем даже под пылью доспехе, в прорезном шлеме, в латных рукавицах (в правой – он знал это! – не было руки, но именно в деснице воин сжимал прямой меч-цзянь по прозвищу Единорог).

      Вознеся над собой эспадон Гвениль в традиционном приветствии, он еле успел опомниться, сообразить, где он и кто он, – в лицо брызнуло горячим и красным: зацепили все-таки, ублюдки Хракуташа!

      – Лоул и лорды! Н-на!..

      Ответный удар двуручника, неотвратимый подобно рушащейся скале, расколол…

      Словно подброшенный невидимой пружиной, он резко сел в кровати, закашлялся, давясь чужим хрипом, – и проснулся.

      Сон. Всего лишь сон!

      Но еще минуту назад жизнь была ослепительно реальна – тяжесть меча в бугрящихся мускулами обнаженных руках, искаженный белогривый СКАЧАТЬ