Разин Степан. Алексей Чапыгин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Зажимая волосатой рукой тяжелую чашу, он стукнул ею по столу, сказал:

      – На Дону, боярин, мало сыскать – надо взять, а ненароком возьмешь, да и сам в воду с головой сядешь!

      – Эй, Корнеюшко, что все ведаю… Но ежели тебе боярский чин по душе, а царская шуба по плечу, то Москве поможешь взять того, от кого великая поруха быть может боярству, да и Дону вольному немалая беда.

      – Подумаю, боярин, и не укроюсь – шуба и честь боярская мне по душе!

      – Вот и мекай, Корнеюшко, как нам лучше да ближе орудовать…

      Атаман неожиданно встал за столом. Зычно, немного пьяно заговорил:

      – Гой, атаманы, есаулы-молодцы!

      – Батько, слушь! Слышим, батько-о!

      – Голутьбу, атаманы, приказуем держать крепко! Приказую вам открыть очи на то, что с пришлыми по сиротской дороге стрельцами, холопями и мужиками наша голутьба ннжних и верхних городов сговор ведет… И ныне та година, когда царь мужиков и холопей присвоил накрепко к господину, – много их побежит к нам, промышляйте о хлебе, еще сказываю я!

      – Не лей, Корчило, на хмельные головы приказов!

      – Лей вино, батько-о!

      Переменив голос на более мягкий, атаман махнул рукой и, бросив зазвеневшую чашу на пол, крикнул:

      – Гей, гей, дивчата!

      Видимо, знали обычай атамана, ждали его крика – в ссни хаты с крыльца побежали резвые ноги, горница наполнилась молодыми казаками и девками в пестрых нарядах. Появился музыкант с домрой и бандурист – седой, старый запорожец. Атаман вышел из-за стола вместе с боярином. Крепко выпивший, Корней Яковлев не шатался, только поступь его стала очень тяжелой. Пьяная казацкая старшина не тронулась с мест, даже не оглянулась. Круг ел и пил, как будто бы в горнице кроме них никого не было.

      – Эге, плясавки!

      Атаман сорвал с двери московский подарок, кинул с размаху в угол, открыл другую половину, – пришлые затопали туда. Бандурист, в запорожской выцветшей одежде, красных штанах и синей куртке, сел на пол, согнув по-турецки ноги, зачастил плясовую. Домрачей в рыжем московском кафтане стоя вторил бандуристу и припевал, топая ногой:

      Ах ты, домра, ты, домрушка!

      А жена моя Домнушка

      Пироги, блины намазывала,

      Стару мужу не показывала!

      То лишь Васеньке ласковому,

      Шатуну, женам угодливому,

      Ясаулу-разбойничку —

      Человеков убойничку.

      – Ото московское игрыще! Свари мине чебака-а! А нехай ее чертяка зъист!

      Музыкант продолжал:

      Я бы взял тебя, Васенька,

      Постегал бы тя плеточкой,

      Потоптал бы подметочкой,

      Вишь, боюсь упокойным стать.

      Не случится с женой поспать!

      Молодежь плясала. Позванивая колокольчиками на сапогах, плавала лебедем Олена в белой рубахе. Лицо ее не покраснело, как у прочих, но покрылось бледностью, оттого на бледном лице полузакрытые, искристые от наслаждения пляской СКАЧАТЬ