Магическая Прага. Анжело Мария Рипеллино

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ аукциона было поставлено условие: приобретенные вещи должны были вывозиться незамедлительно – так велико было желание ликвидаторов освободиться от этих экспонатов, оставшихся от огромного собрания, которое, исходя из холодного утилитаризма того времени, казалось ненужной грудой “бесполезного” барахла[575]. Этот печальнейший аукцион, не менее разорительный, чем шведское нашествие, состоялся 13 и 14 мая 1782 г.

      А черепки, а потрескавшиеся предметы? В первый день аукциона в Пражском Граде семьи собирали в корзины металлолом, черепки, гипсовые слепки, окаменелости, раковины, статуэтки, монеты и медали с вмятинами и менее ценные камни и сбрасывали затем всю эту мелочевку с Порохового моста в расположенный ниже Олений ров. В глубоком рве скопились обширные залежи отходов, в которых пражские мальчишки рылись еще и спустя пятьдесят лет[576]. Вот так огромные сокровища, длинный список роскошных предметов свелся к груде мусора и скарба с барахолки. Вот оно – вечное присутствие блошиного рынка в измерении Праги.

      В течение всего xix столетия память об этом аукционе Иосифа II жгла оскорбленные души чехов. Еще в 1862 г. художник Карел Пуркине сокрушался о том, что шедевры из галереи Рудольфа украсили пинакотеки Вены, Мюнхена, Дрездена, Стокгольма, в то время как в Пражском Граде не осталось совсем ничего[577]. В этом архиве утерянной славы звучало лишь эхо “фанфар тишины”, говоря словами Сейферта[578]. Роскошная анфилада комнат, символ ненавистной власти Габсбургов, казалась новым поколениям разграбленным сейфом, пустым чужим мавзолеем.

      Но оскорбительным аукционом дело не закончилось. Кладовая-“хуака” давала новые побеги, словно оставшиеся в земле обрывки корней. Инспектор, присланный из Вены в 1876 г., констатировал, что многим картинам, помещенным в наименее доступные места, удалось избежать разграблений, конфискации, грабежей, торгов[579]. И все началось сначала, раз-два, и… наиболее ценные холсты потихоньку, в несколько приемов были вывезены в Вену, так что пражский странник, вечный изгнанник, не имел об этом понятия[580]. Но роскошная галерея Рудольфа поистине обладала свойствами феникса, потому что, несмотря на то что коллекции методично растаскивались, совсем недавно в подземельях Пражского Града было найдено несколько забытых ценных картин – последние остатки, последнее утешение.

      История этой кунсткамеры (“šackomora”), казалось бы, удивительно символична – она говорит как о бесчисленных потерях, так и об упрямом стремлении к вечному возрождению этого края, “где цветущее дерево миража / быстро превращается в песок”[581]. Здесь шкатулки с драгоценностями превратились в барахло с блошиного рынка, горделивый сокол обернулся глухим присмиревшим филином, великая мечта обернулась прахом. Но закончим наш рассказ об этих безумных собраниях, я уже устал следовать по их следам.

      Глава 36

      Когда лейтенант Лукаш спросил Швейка, смотрел ли тот когда-нибудь на себя в зеркало, СКАЧАТЬ