Пелагия и красный петух. Борис Акунин

Чтение книги онлайн.

      – Как вас зовут, юноша? – спросил Митрофаний славного паренька, осеняя крестным знамением всю семью.

      – Антиной, ваше преосвященство.

      – Это имя языческое, для домашнего употребления. А крестильное какое?

      – Антип, ваше преосвященство.

      – Хорошее имя, народное, – одобрил владыка.

      Мальчик нежно коснулся губами его руки, и Митрофаний умилился, погладил Антипа-Антиноя по затылку.

      Не спеша пошел дальше, а Пелагия задержалась – очень уж искусно клала петли мать благочестивого гимназиста. Монахиня и сама увлекалась вязанием, всегда носила на шее мешочек с рукодельем, однако по бестолковости пальцев вечно путала рядность и бедствовала с узелками.

      «Как это вы, сударыня, так ловко накид кладете?» – хотела она спросить и вдруг заморгала, прижала очки к переносице.

      Странные у мастерицы были руки: широкие и с волосками на пальцах.

      Пелагия подняла глаза, узрела над кружевным воротничком неженскую, кадыкастую шею и ойкнула.

      Удивительная дама остановилась, поймав взгляд монашки, и вдруг подмигнула.

      Ее семейство проследовало дальше, так что обе энтузиастки вязания оказались наедине.

      – Вы мужчина? – шепотом спросила Пелагия, широко раскрыв глаза.

      Та кивнула, поднесла палец к губам: тс-с-с.

      – А… они кто? – инокиня растерянно кивнула вслед плечистому господину и прелестным чадам.

      – Моя семья. – Голос у переодетого был высокий, с подвзвизгом, от женского почти неотличимый. – Мой муж, Лев Иванович. И наши деточки, Антиной и Саломея. Мы содомиты.

      Последняя фраза была произнесена совершенно обыденным тоном, как если бы говоривший сказал «мы одесситы» или «мы менонниты».

      – С-содомиты? То есть… то есть мужеложцы? – с запинкой произнесла Пелагия стыдное слово. – А барышня? И потом… разве у вас могут быть дети?

      – Саломея не барышня, он раньше в мужских банях работал. Там его Левушка и подобрал. Так нежен, так нежен! А как поет! Антиной – тот веселый, озорной, иной раз и пошалить любит, но Саломеюшка – просто ангел. Мы все трое Льва Ивановича любим, – мечтательно произнес поразительный собеседник. – Он настоящий мужчина, не то что обычные. Для настоящего мужчины женщины мало, для него все прочие мужчины, как женщины.

      Слушать было и стыдно, и интересно. Пелагия обернулась на Митрофания – далеко ли отошел. Только бы не узнал, бедный, кого это он так ласково благословил.

      Преосвященный был неподалеку. Остановился около группы евреев, к чему-то там прислушивался. Вот и хорошо.

      – И давно вы? Ну… вот так живете? – с любопытством спросила монахиня.

      – Я недавно. Семь месяцев всего.

      – А раньше?

      – Раньше жил как все. Супругу имел, дочку. Служил. Я, знаете ли, преподаватель СКАЧАТЬ