Дело Артамоновых. Максим Горький

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ графин кваса, почти пустой, квас был пролит на скатерть, пробка графина лежала на полу. Строгие, светлые глаза матери окружены синеватой тенью, но не опухли от слез, как ожидала видеть это Наталья; глаза как будто тоже потемнели, углубились, и взгляд их, всегда несколько надменный, сегодня казался незнакомым, смотрел издали, рассеянно.

      – Комары спать не дают, в амбаре спать буду, – говорила мать, кутая шею простыней. – Искусали. А ты что рано встала? Зачем ходишь босая по росе? Подол мокрый. Простудишься…

      Говорила мать неласково и неохотно, сквозь какие – то свои думы. Тревога дочери постепенно заменялась неприязненным и острым любопытством женщины.

      – Я проснулась – подумала о тебе… во сне тебя видела.

      – Что подумала? – осведомилась мать, глядя в потолок.

      – Вот – одна ты спишь, без меня…

      Наталье показалось, что щеки матери зарумянились и что, когда она, улыбаясь, сказала: «Я не боязлива», – улыбка вышла фальшивой.

      – Ну, иди, милок твой проснулся, слышишь – топает? – приказала мать, закрыв глаза.

      Медленно поднимаясь по лестнице, Наталья думала брезгливо и почти враждебно:

      «Ночевал он у нее, это он квас пил. Шея-то у нее в пятнах, не комары накусали, а нацеловано. Не скажу Пете об этом. В амбаре спать хочет. А – кричала…»

      – Где была? – спросил Петр, зорко всматриваясь в лицо жены, она опустила глаза, чувствуя себя виноватой в чем-то.

      – Смородину собирала, к матери зашла.

      – Ну, что же она?

      – Ничего будто…

      – Так, – сказал Петр, дернув себя за ухо, – так!

      И, усмехаясь, потирая темно-рыжий подбородок, вздохнул:

      – Видно, – правду говорила дура Барская: крику – не верь, слезам – не верь.

      Затем он строго спросил:

      – Никиту видела?

      – Нет.

      – Как же – нет? Вот он – птиц ловит в саду.

      – Ой, – пугливо крикнула Наталья, – а я вот так, в одной рубахе ходила!

      – То-то вот…

      – И когда он спит?

      Петр, надевая сапог, громко крякнул, а жена, искоса взглянув на него, усмехнулась, говоря:

      – Ведь горбат, а приятный… приятнее Алексея…

      Муж крякнул еще раз, но – потише.

      …Каждый день, на восходе солнца, когда пастух, собирая стадо, заунывно наигрывал на длинной берестяной трубе, – за рекою начинался стук топоров, и обыватели, выгоняя на улицу коров, овец, усмешливо говорили друг другу:

      – Чу, затяпали, ни свет ни заря…

      – Жадность – покою лютый враг.

      Илье Артамонову иногда казалось, что он уже преодолел ленивую неприязнь города; дремовцы почтительно снимали пред ним картузы, внимательно слушали его рассказы о князьях Ратских, но почти всегда тот или другой не без гордости замечал:

      – У нас господа попроще, победнее, а – построже ваших!

      Вечерами, СКАЧАТЬ