Эксперимент Зубатова. Легализация рабочего движения в первые годы XX в.. С. В. Медведев

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ полагая, вероятно, что звание шпиона застрахует его от всяких напастей; Зубатов от услуг П. отказался» [180].

      В охранные отделения и ГЖУ приходили устраиваться и откровенные авантюристы: «Миончинский К.П., находясь на Кавказе в 1904 году, прислал в Департамент заявление с предложением услуг: обрадовавшись возможности заполучить “интеллигента”, Особый отдел Департамента полиции поспешил выписать этого доброхота в Петербург, однако из бесед с М. сразу выяснилось, что это аферист, ему отказали»[181]. Забавно и показательно, что Миончинский после того, как ему отказали, требовал возместить все транспортные расходы.

      Одиозные искатели приключений досаждали не только полиции, но и противоположному лагерю борьбы. В «Черной книге» Меньщикова содержится документ о некоем Исааке Персице, который около 1900 г. явился в Женеву к Плеханову, признавшись, что состоял агентом Зубатова. Он заявил о своем раскаянии и готовности загладить грехи, предложив свои услуги в роли нового Дегаева[182]. Предложение было отклонено Плехановым, находившим, что «раскаяние шпиона – вещь более чем сомнительная…»[183]. Раскаявшимся революционерам в МОО верили больше.

      Будущие руководители и активисты легального рабочего движения становились секретными сотрудниками по стандартной схеме. Как правило, это были выходцы из революционного подполья, разочаровавшиеся в его идеологии вследствие общения с Зубатовым или же тяжелых условий содержания под стражей. Они были грамотны, отличались высоким уровнем интеллектуального развития. Многие руководители легальных рабочих обществ обладали харизмой, красноречием, различными другими талантами. Они надеялись на карьерный рост и связи с влиятельными людьми.

      Стоит, впрочем, отметить, что увольнение и разоблачение сотрудника приводило его к полному жизненному краху и невозможности найти новую работу. Такие агенты, ежедневно опасавшиеся за свою жизнь, могли рассчитывать только на небольшую пенсию от Департамента полиции, но в некоторых случаях не получали и этого. В архиве сохранилось немало писем бывших агентов полиции, подобных этому: «…из дому меня выгнали <…> теперь я скитаюсь кое-где и как-нибудь. Искал место, но не нашел… Вследствие чего я осмеливаюсь просить Вас, не поможете ли вы мне в улучшении моего положения. Гавриил Иван Боголюбов»[184]. Бывших агентов выгоняли из семей, с работы, они вынуждены были прятаться от революционеров. Последние, впрочем, сами прятались от агентов полиции, ведя при этом асоциальный образ жизни: «Все разъехались, и я должен был жить без прописки целую неделю, таскаясь целые ночи на улицах… Спал даже в церквях, во время ранних служб. Ох, как измучился. Я не могу никому показаться из знакомых студентов и курсисток, боясь нацепить себе шпиона. Они все живут на Васильевском острове, а там шпионов целая улица… Дни пришлось проводить в публичной Библиотеке и заниматься философией. Положительно все выхвачены»[185]. СКАЧАТЬ